— Да вы, сударь, с ума спятили, что бросаетесь людям под ноги?! — воскликнула она и топнула ножкой в изящном башмачке. — Вы это нарочно устроили? Отдайте ребёнка, сию же минуту!
— Сударыня, помилуйте-с... Да у меня и в мыслях... Да разве ж я могу... Простите, на коленях молю, простите, — бормотал несчастный Человек со смущённым лицом, не переставая испуганно топтаться на месте, точно провинившийся гимназист.
Дама, не слушая, выхватила заплаканного ребёнка у него из рук.
— Мерзавец! Сochon! Убирайтесь, отойдите от нас! — с ненавистью прошипела она, а поскольку наш незнакомец все продолжал кланяться и бормотать, дама с ребёнком на руках направилась прочь, брезгливо обогнув его, будто перед ней находился не человек, а выгребная яма.
Старушка же, которой Человек со смущенным лицом помог подняться, выбранила его ещё более непечатными выражениями, да вдобавок, весьма чувствительно пихнула острым локтем в бок. Затем старушка устремилась за своею барыней, на ходу выразительно посылая нашего незнакомца к чёрту.
Мы наблюдали эту интермедию, разинув рты. В этот, как и в последующие дни, сценарий повторялся: Человек со смущённым лицом, благодаря своей неловкости, причинял кому-либо неудобство, порой чувствительное. Но делал он это нечаянно, бурно раскаивался, всякий раз старался извиниться, услужить, вымолить прощение. Особенно странной казалась непропорциональная его проступку ненависть со стороны прохожих. Пусть этот человек и был до противного неуклюж — это качество, как думали мы, не заслуживало ругани, тычков и проклятий!
Мой младший брат Борис, несмотря на свою насмешливость, бывший добрым, чувствительным мальчиком, даже испытал к нему жалость.
— Знаешь, что я думаю? — сказал он мне тем же вечером, хмуря брови. — Если б он не бросался виниться всякий раз, ему бы и не доставалось. Представь, Лиза: вот толкну я тебя ненарочно, повинюсь, а ты на меня же с кулаками! Верно, ему обидно; а не извиняться нельзя же. Как есть свиньёй назовут...
— И называют, — задумчиво добавила я. — Хотя он и извинялся.
Мы ещё потолковали о том, что и маменька с папенькой, и мисс — все учат нас быть вежливыми да почтительными, а оно вон как оборачивается. Однако пора уже было ложиться спать; явилась мисс Мур почитать нам на ночь роман г-на Диккенса о девочке Нелли. Чтение английской книги весьма быстро усыпило нас — а уже следующим утром похождения Человека со смущённым лицом предстали пред нами в новом свете.