Пока Сергей ведал о том, что мужчины разные, стараясь переубедить меня, я отстранялась от разговора. Голос приятеля зазвучал приглушенно, в голову лезли мысли, имя которым идеи для книги.
– Да! Да! Да! – выкрикнула я. – Серега! Я знаю, о чем хочу писать книжку!
Уместно бы извиниться перед другом – он так усердно говорил о порядочности некоторых мужчин. Но правила вежливости, порой, забываются; лишь близкий человек может понять и простить это забвение.
– О чем же? – спросил он.
Было бы странно, если бы то, что мы обсуждали с Сергеем, не привело к рождению замысла.
– Я положу в основу книги наши с тобой истории … Она – убежденная холостячка. Он – порядочный семьянин. Для нее замужество – это школка для мужских измен. Он же примером доказывает обратное…
– Интересно, – подбодрил Сергей.
– Думаю, да, – прибавила я.
Разве не счастье? Я увидела друга, воодушевилась...
По пути домой обдумывала сюжет, персонажей и сцены романа. Быстрее бы взять ноутбук, печатать слово за словом, раствориться в очередной истории любимых героев.
Приехала домой, выпила стакан воды, включила ноутбук, и… вдохновение покинуло меня. Ничего удивительного! Такое случалось не раз. Бывало, в мыслях прокручивался весь сюжет книги, но, как только начинала писать, текст не ложился на бумагу. Это знак – идея должна вызреть.
Обычно, когда наступал писательский затор, я брала «волшебный» блокнот, записывала мысли, одну за другой, пока не рождалась достойная продолжения. И в тот раз я собиралась сделать то же самое - достала из чемодана исписанный блокнот, захватила из сумки ручку с зеленым колпачком и пошла в кухню. Через пару минут сварила кофе по-турецки; присела за стол и начала писать.
- Вот черт! – прикрикнула я - из руки выскользнула ручка и закатилась бог весть куда.
Сердитая, я искала предательницу.
- Куда она делась? Ах, вот!
Ручка закатилась под кухонный гарнитур. Я потянулась за ней и попыталась схватить чертовку, но она ускользала, словно живая. Когда мне все же удалось ее крепко сжать в руке, дабы не вырвалась, змеюка, взгляд упал на небольшой коробок в углу.
Это была обыкновенная черная коробка из картона, похоже, из-под обуви. Я достала ее, смахнула пыль, оглядела со всех сторон, открыла. В ней лежали вырезки из газет и журналов и стопка аккуратно сложенных тетрадных листов, перевязанных красной рюшевой лентой. Очевидно, там то, что прячут от посторонних глаз. Моя совесть стояла в сторонке, позволив порыться в чужих секретах, и не менее меня любопытствовала.