– А вы лучше?
– Я? Я вообще сторонний элемент. Про мать случайно вырвалось, сам не знаю. Но да, хотелось сделать ей приятное – показать, кого нашел.
Ильин откинулся на спинку сидения, уставился в боковое окно. Помолчал. Я с недоверием на него смотрю. Четкий профиль, не сказать, что идеален, я вообще не разбираюсь в мужчинах, но чистенький на вид, ухоженный такой. Сейчас он не красуется, обычный с виду человек, меня он много старше... Ближе к тридцати пяти, скорей всего. Заметны легкие морщинки возле глаз, вроде бы отечны веки, глаза сухие. Поворачивает голову, смотрит на меня. И снова этот взгляд… Не могу описать, но в нем как мысль сокрыта, как будто другой рядом человек. Чуть раньше он смотрел не так. Я так тряслась от мысли, что он будет лапать…
– У меня нормальная семья, – чуть тише говорит. – Просто, понимаешь, мне очень трудно угодить родителям, а мне хотелось… и тут ты со своей уборкой.
Улыбнулся одними уголками губ. Повернул голову:
– Мне неприятно очень, что ты вернула деньги. И да, прости, что в первый раз встретил тебя с перепоя. У меня, как и у любого человека бывают косяки. – Рассмеялся: – Мужские косяки.
С недоумением смотрю на Ильина. Не догоняю… Он чего? Решил излить мне душу? Мама, нормальная семья, какие-то косяки мужские…
У меня в голове крутится куча вопросов к нему, интересно было б расспросить, поговорить, узнать. Мы как с разных планет, два совершенно разных человека. Но я, конечно, не решусь, да и к чему?! Решаю, как мне быть и что же делать. Надо бы идти домой, но я сижу. Испачкала тут все.
Поворачиваю голову и смотрю на силуэт курящего Арбузова. Мы не доехали до дому, остановились, заметив его автомобиль. Вот он выбрасывает сигарету, идет к водительской двери. В следующую минуту его машина уезжает. Я выдыхаю. Такое чувство, что не дышала долго…
– Иди домой, Марин, – говорит Ильин. – Прости, если выглядел тогда по-уродски.
Открываю дверь, выхожу, и прямо тянет… маме передать привет. Немного задерживаюсь с закрыванием обратно двери, вспоминаю снова, как наследила на коврик. Снова отчего-то мне становится смешно, а ведь недавно я плакала с обиды. Вот чудная! И тут Ильин тянет руку к бардачку:
– Подожди! Открывает крышку, вываливает на переднее сидение какие-то яркие буклеты, копается в них, ищет что-то. Достает знакомый порванный конверт. Это мои деньги за уборку.