Я мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. Какая разница, если все так удачно сложилось? Я жива и могу выйти к людям, а потому совершенно не имеет значения природа такого везения. Скорее из-за стресса (который я, правда, до сих пор не ощутила), я накручивала себя и видела то, чего на самом деле нет. Да и если уж совсем откровенно, то по сравнению с тем, что происходило со мной до сих пор, способность материализовать мысли не так уж плоха.
Осталось только решить, как мне показаться людям. Представляю, насколько колоритно сейчас выгляжу: голая, в смеси грязи и крови с ног до головы. Я не знаю куда попала, но уверена, что в любом из миров вызову своим появлением много вопросов. Хорошо, если местные не примут меня за ведьму и не забьют камнями.
Я посмотрела вниз. Дорога ощущалась вязкой, ноги по ней ощутимо проскальзывали, неглубоко утопая во влажной земле. В воздухе клубился негустой туман. Сизой дымкой он стелился по земле, путаясь в стволах деревьев, снижая видимость.
Недолго думая, я решила идти по колее. Не важно, в какую сторону двигалась телега, она выехала из одной точки и направилась в другую. И если это не та, в которую запрягали съеденную мной лошадь, то она прибыла в место назначения. Туда же нужно и мне.
Я взяла неспешный темп, желая по дороге обдумать несколько моментов. Было много вещей, требующих внимания, и среди них кое-что до сих пор не давало покоя: то, как я отреагировала на происходящее, совсем мне не свойственно.
В свои двадцать четыре года я могла с уверенностью сказать, что знала себя даже с самых неприглядных сторон. Ну, может, на большую часть недостатков честно и закрывала глаза. Но была одна особенность, которую мне в свое время пришлось признать и принять: моя реакция на внешние обстоятельства сильно отличалась от нормальной.
Например, у меня до сих пор не было водительских прав потому, что в критических ситуациях я бросала руль. Всегда, при малейшем стрессе я теряла над собой контроль, как в быту, так и в чрезвычайных обстоятельствах. В голове делалось пусто, на глаза наворачивались слезы, и я буквально становилась беспомощной. И даже если в моменте я могла подавить эмоции, то потом откат приходил такой, что нужно было пить успокоительные.
Особенно тяжело было на работе, ведь наш начальник – самодур, настроение которого никогда не угадаешь. Он мог в любой момент выйти из себя, стол перевернуть или разбить о стену кружку. А я после таких сцен тайком сбегала в бытовку и трясущимися руками запихивала в себя таблетки.