«Это еще что?» - мысленно возмутилась девушка и отвесила двери хорошего пинка, от которого Кангасск, спавший к двери спиной, кубарем откатился к стене, не успев даже толком проснуться по пути.
- Ты что тут делаешь? - был вопрос.
- Я... это... ждал всю ночь. Под утро чувствую - засыпаю, вот и сел спиной к двери, чтоб, если усну, тебя не пропустить. Вот! - победоносно улыбнулся Кан.
Владислава многозначительно подняла правую бровь, ожидая объяснения. И оно последовало:
- Я иду с тобой!
Молчание.
- Все равно уйду! - упрямо твердил Кан. - Не удержишь. Следом буду идти, а в Горелую Область одну тебя не пущу!
«А почему бы и нет? – вдруг подумалось Владиславе. - В походе шустрый парнишка помехой не будет. А здесь ему жизнь не в жизнь, коль он местный уродец. Так хоть мир посмотрит.»
- Оружием владеешь? - спросила Влада спокойно.
- Да! - выпалил Кан, вложив в это слово всю ту ярость, которую припас для убеждения путешественницы. Получилось смешно.
- Каким? – заулыбалась она.
- Из лука стреляю! Лучший стрелок во всем Кулдагане! - это могло быть правдой, так как в Кулдагане вообще мало кто умеет с луками обращаться (с деревом плохо - из чего стрелы-то делать?), все больше пращи разматывают, благо камней тут навалом. - И, как полагается оружейнику, владею одинаково обеими руками и могу неплохо обращаться с любым оружием... какое когда-либо делал, конечно.
- Понятно. Пошли, - пожала плечами Влада и направилась к выходу в сонный утренний город.
***
На пути к перевалу, открывающему путь в Ничейную Землю, Кулдаган с боем сдает последние рубежи: барханы высятся такие, что впору назвать каждый крепостным валом. И штурмом брать впору.
Кангасск и Влада шли пешком. Юный кулдаганец сначала шагал браво, даже порывался отобрать у девушки тяжелый рюкзак (рюкзака ему не дали, конечно) и тащить его вдобавок к своему, но часа через два понял, что погорячился. Еще два часа добили его совсем: Кангасск плелся по песку, оставляя следы, соединенные между собой: ноги волочил, как старик. Девушка же, напротив, держалась так, как подобает Страннице, всю жизнь проведшей в песках.
- Может, лучше вечером было пойти, по холодку? - спросил у нее Кан.
- Нет, не лучше, поверь мне, - категорично заявила воительница и как ни в чем не бывало продолжила шагать.
Спрашивать, почему не лучше, Кан не стал: совсем из сил выбился. Еще целую вечность он плелся за Владой, наловчившись даже как-то дремать на ходу. Перед глазами плыл покрытый волнами унылый песок, что вполне способствовало снам.