- Тебе трудно произносить имя бывшего? - заметил я.
- Да. Немного, - поморщилась девушка.
- Тогда называй по имени так, как никогда не обращалась. Например, полным: Владимир. Ведь вряд ли ты его так величала? - подобрал словечко позаковыристей, и Диана улыбнулась. Все еще реагирует на забавные старорусские слова.
- Никогда! Он не любит свое полное имя.
- Вот, считай это изощренной местью.
- Может, его просто никак не называть?
- Нет. Это только кажется мелочью, а на самом деле свидетельствует о большой ране. Каждый раз, произнося имя, словно тыкаешь в страх палкой. Первый раз медленно и с большой опаской, потом смелее, а потом разойдешься. Станешь произносить имя легко, а потом и вовсе потеряешь к этому интерес. Запрещая себе что-то, ты зацикливаешься, выставляешь крючок, который тебя цепляет. Убери этот раздражитель. И скоро увидишь, что все меньше думаешь о Вове. А его слова уже не кажутся такими обидными. Наступит момент, когда ты искренне пожалеешь бывшего, как убогого. И даже простишь.
- Не прощу! - вдруг яро ответила Диана. Искренность выстрелила, как пробка из взболтанной бутылки шампанского. - Давай лучше дадим ему прозвище: гад, сволочь, урод, козел...
- Не стоит. Это лишнее напоминание о его поступках. Ты хочешь с упоением барахтаться в фекалиях прошлого или уже вылезешь из него? - я скрестил руки на груди. - Если хочешь нырнуть еще пару разочков, я подожду...
- Нет, довольно с меня этого дерьма! Но простить... не могу!
Не удержался и взлохматил волосы девушка, как раньше: кончики пальцев на секунду потонули в мягком шелке и я еле удержался, чтобы не зарыться глубже. И получил ошарашенный взгляд оленьих глаз. Он удивления Диана даже отпря