Он отпустил.
— Я поняла. Все поняла, — прохрипела, отдышавшись. — Не связываться ни с кем из вашей шизанутой семейки.
По его сдвигающимся бровям поняла, что снова переборщила с эпитетами.
— Извини. Просто ни с кем из вашей семьи.
— На колени.
Он издевается?
Но судя по черным глазам, парень серьезно собирался поставить меня на колени в туалете.
Я медленно опустилась. Скорее бы закончился этот долбаный день!
— Целуй.
— Ты издеваешься? — я задрала лицо, смотря на него снизу вверх.
— Целуй, пока не передумал и не заставил отсосать.
Для меня это была какая-то несовместимая с реальностью дикость! Оказывается, Стас у них божий одуванчик! А я-то на него наехала как на последнего отморозка.
Черт!
Я опустилась к его туфлям, каким-то нереально чистым, как будто он по воздуху в них ходит, и прислонилась к носкам губами. Пофиг на собственную самооценку. Я надеюсь больше никогда в жизни не видеть этого придурка. А сама под дулом пистолета никому не скажу!
— Пару минут не выходи отсюда. Я уведу Ника.
И парень вышел, оставив меня в туалете в унизительной позе.
Кто такой Ник?
Я встала и тщательно мыла руки с мылом, потом лицо, шею, смывая с себя его прикосновения. Взяла зубную щетку, чтобы стереть вкус его ботинок на губах.
Ненавижу! Всех до единого!
Я не думала, что, обламывая первокурсника Стаса, мелкого мажорчика, который только дорвался до студенческой жизни, влипну в неприятности с его семьей.
Да, он обещал, угрожал, орал мне в спину, что я сильно пожалею, что не на того наехала. Но орут все! А я была рада, что смогла показать зарвавшемуся студенту его место. Девчонки смотрели на меня как на своего героя. До меня никто ничего не решался сказать Стасу. Ведь у него ПА-ПА!
Кто его папа, я не знала и знать не хотела. Мне вообще знакомства с дядей хватило.
Семья дебилов и уродов!
Может, Ник — папа? Ну нет… Ну не может же взрослый человек быть таким же козлом, как сын и брат?
Или может?
Я поморщилась, чувствуя, как щиплет рану на щеке. Сейчас возьму у Гельки ключ от комнаты и обработаю перекисью.
Прошло минут десять с момента как отсюда ушел тот псих, поэтому я спускалась без всякого страха. К тому же музыка возобновилась, ребята снова отрывались на вечеринке, а вот мое настроение было испорчено безвозвратно.
До Гельки я не дошла.
Увидела ее сидящей в углу на диване, страшно напряженной, с округлившимися от ужаса глазами.