Мужчина опустился на колени перед алтарём. Губы шевелились, произнося заклинание. Через четверть часа настоятель поднялся на ноги и доплёлся до скамьи. Теперь только ждать.
Обычные люди не могут увидеть то, что боги подземелья готовы им показать. Ещё труднее получить совет, исходящий из мрака. Трава танджу переводит человека в другую реальность. Пелена тяжёлого тумана окутывает сознание. Это не опьянение. Драхское вино веселит душу, даёт лёгкость телу и мыслям. Виноград - ягода Солнца, танджу - трава Луны.
Будто два мешка с песком положили на плечи Сибатуллу. Настоятель привалился к стене.
- Я взываю к тебе, Нанхал! - просипел мужчина.
Его губы двигались с трудом. Каждый, кто выпивал настой травы танджу, на всю жизнь давал себе клятвенное обещание никогда больше этого не делать. Тело пронзают такие боли, что мучение становится невыносимым. Мышцы теряют форму. Требуется целая неделя, чтобы человек, приблизившийся к смерти, восстановил самого себя. Нанхал в этом не поможет.
Сибатулла несколько раз в год посещала мысль отказаться от должности настоятеля Священного Зуна: уж очень невысока плата за страдания, которым приходится подвергать себя из-за мучающего настоя.
Через час в подземелье спустится Беллак, чтобы унести почти бездыханное тело настоятеля наверх. Но до тех пор Сибатулла не потревожат: нельзя беспокоить того, кто говорит с мраком.
- Я взываю к тебе, Нанхал! - превозмогая боль, выдавил спрашивающий.
Озарённый пламенем зал покачнулся. Углы помещения будто разъехались в стороны. Сибатулл вцепился пальцами в скамью, в лицо дохнуло жаром. Когда это случилось в первый раз тридцать лет назад, Сибатулл-зен-ра-Назари счёл это наваждением. Во второй раз с появлением горячей волны задрожал огонь факела.
Сейчас произошло то же самое: огонь запрыгал по промасленной тряпке и заискрился. Значит, Нанхал близко.
Настоятель собрал остатки сил и сполз на каменные плиты.
- Услышь, Нанхал! - хрипел он. - Здесь ли ты, о, покровитель мрака?
Сибатулл закусил губу. Ладони упирались в пол, а локти дрожали. Настоятель поднял глаза на стену. Сейчас начнётся!
Красноватое от света пламени пространство трепыхнулось, как трепыхается дно реки, когда в воду бросают камень. Вначале появилось смутное облако; оно начало сгущаться, пока не обрело размытые очертания гигантской фигуры в три человеческих роста.