— Мне нужно переодеться, — сказала я.
— Переодевайся, — спокойно ответил охранник, даже не думая отворачиваться. Я решила, что хуже уже быть не может, и лучше мне переодеться здесь, чем в таком виде идти по тюремным коридорам и искать казенный туалет. Вздохнув, я открыла сумку, достала простой комплект белья, джинсовые короткие шорты и хлопковую тонкую футболку. Зная нрав Марка и его любовь попортить на мне вещи, я на всякий случай взяла во что переодеться. Но я никак не знала, что он на мне всё порвёт и уложит меня на грязный стол. Отвернувшись, сначала я, не снимая измятой и рваной юбки, натянула на себя новые трусики, следом же шорты. Потом уже сняла свою юбочку в горошек. Отойдя ещё дальше и повернувшись спиной, я стащила с себя остатки блузки и лифчика, надела новые бюстгальтер и футболку. Всю рванину скрутила в рулончик и заткнула в сумку.
Я оттуда не выходила, я вылетела пробкой. И уже на улице поняла, что у меня по ноге сочится тонкая струйка крови. Сначала я испугалась, потом поняла, что это Марк своим грубым животным сексом раньше времени спровоцировал у меня месячные. Отсюда можно было выехать или только на автобусе, или приезжать на своей машине. Такси сюда вызвать невозможно. Я спряталась за остановкой, пытаясь унять дрожь и слёзы. Вытащила из сумки свою порванную одежду, чтобы вытереть кровь, начала оглядываться в поисках какого-нибудь магазина. На самой окраине стоял занюханный ларёк. Тампонов там не было, но нашлись дешевые прокладки.
Продавщица, к счастью, женщина, по моим глазам поняла, что мне нужна помощь, и впустила к себе, дав мне возможность прикрепить к белью прокладку. Меня продолжало трясти, и я прямо там расплакалась. Мне налили водки, и я слушала слова, которые должны бы меня успокоить и утешить от женщины, которую совсем не знаю. Она вытолкала меня из ларька, когда подъехал автобус. Я только тогда сообразила, что не заплатила за средства гигиены. Впрочем, всю пачку я тоже не забрала, так что совесть по этому поводу меня не грызла.
Забравшись в автобус и усевшись к окну, я промолчала всю дорогу. Одно страшное слово крутилось в голове. Слово, которое я не могла просто так принять — “Изнасилование”. Нет. Это не оно. Марк просто… Это такое место, которое меняет людей. Тюрьма меняет не в лучшую сторону, уничтожает всё хорошее, всё светлое. Убивает любовь и оставляет одну похоть. Вот Марк и набросился на меня. Но я то люблю его и буду любить.