Напрасно.
Может, я не там его встречала? Может, ошиблась со временем? До глубокой ночи набирала ему на комм, но он не отвечал. Писала сообщения – с тем же успехом. Снова набирала и снова писала.
И тишина…
Я передумала столько вариантов - сначала просто случайностей, потом всяких ужасов и катастроф, постоянно ругая себя за плохие мысли. Истрепала себе нервы так, что не могла уснуть, рисуя в воображении чудовищные картинки и боясь самого страшного. Защищала диплом с кругами под глазами и бледной от недосыпа улыбкой, но уже не дрожала за дорогого мне человека: рано утром я решительно набрала мачеху.
Она явно не ожидала моего звонка, потому что сразу включила видео и смотрела на меня растрепанная, со следом подушки на щеке. И долго не могла понять, о чём я её спрашиваю. А когда поняла, растерянно захлопала глазами, приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, потом закрыла и несколько раз едва уловимым движением приподняла и опустила брови.
- Ах да, конечно… - отвела она взгляд, потёрла лоб кончиками пальцев, будто что-то вспомнила. - Он, наверное, просто не успел тебе сообщить.
- О чём сообщить? – сердце замерло, и в груди защемило.
- Он же улетел… Вернее, прямо сейчас летит в Чауру. У нас там провальные контракты, - всё, неуверенность, как водой смыло, она снова была собранной, сдержанной и холодной, хоть и всклокоченно спросонья. – Желаю тебе успешно защитить диплом, Инья.
И, подарив мне на прощанье скупую улыбку, отключилась.
Я тупо таращилась в экран и пыталась собрать мысли в кучу. То есть внезапно возникли какие-то контракты в Чауре? И именно тогда, когда у меня защита? Та, на которую он мечтал попасть почти с самого моего поступления? И больше никого не нашлось во всей компании, чтобы заняться этими чаурскими контрактами... А вчера? Почему я не смогла с ним связаться вчера вечером?
Звонить мачехе ещё раз, чтобы задать все эти вопросы, я не стала. Не те у нас были отношения - это раз, нужно было спешить на защиту - это два, а три - я поняла, что отец не разбился в пути, жив и здоров, просто дела компании оказались важнее личных планов. И я даже догадываюсь, чьими стараниями такое получилось… И потому успокоилась. Вернее, перестала волноваться, но на заметку взяла.
Сколько уже было этих заметок!
Нерешительный тон отца в наших разговорах, его немного виноватые глаза и робкая улыбка на видео; сами звонки, всё более редкие и более короткие; разговоры о моем будущем, желательно в Плянии. А ещё - сокращение денежной поддержки, сначала лишь чуть-чуть, почти незаметно, а два года назад почти в два раза, причём из пояснений - туманные намёки, что дела в "Волшебстве..." не так чтобы хороши. А ещё его сообщение, написанное явно второпях, где он просил писать, а не звонить – так он хоть будет чаще со мной общаться, ведь видео не всегда удобно.