– What is «Hardy»? – поинтересовался Никита, автоматом переходя на английский.
– А-а, спортивный клуб. Слушай, она совсем свихнулась на спорте. Кодеров не уважает, гнобит. Хорошо тебе, ты – художник.
Никита в пятый раз за вечер удивился, даже поправил картину на стене. Висит раздражающе косо. Привычно окинул взглядом прихожую: вешалка, зеркало, тумба для обуви… криво стоит. Что за чудеса? Он прошел в кухню, а следом за ним поплелся Дух. По дороге наступил на развязанные шнурки, споткнулся и врезался лбом в холодильник. Не придумав ничего умнее, распахнул дверцу и достал с полки початую бутылку водки. Приложил ко лбу.
– Зачем тебе водка? – пробубнил он, оборачиваясь к хозяину.
– Выпить хочешь?
– С ума сошел! У меня завал с работой. Форс-мажор.
Дух поставил бутылку на подоконник и провел пальцами по белому пластику. По ходу дела зацепил пачку корреспонденции, что скопилась в углу, и сыграл собачий вальс, с упоением отстукивая каждую ноту. Еще через минуту он уже выстраивал на подоконнике художественную композицию: бутылка водки, две стеклянные стопки, одну из которых живописно уронил на бок и давнишняя банка с селедкой. Никита всякий раз забывал выкинуть ее из холодильника.
– Хлеб нарежь на газетку, вот сюда, и будет тебе натюрморт в стиле э-э… позднего Ренессанса.
– Угу. Петров-Водкин расплачется. При чем здесь Ренессанс?
– А где же бабуля? – тосковал сосед, выходя из кухни.
– Бабуля переехала жить в апартаменты родной сестры.
– А ты?
– Что я? Предположим, я купил эту квартиру на зарплату художника.
Дух не слушал, утопая в неожиданно возникших проблемах.
– И спортивный костюм в стирке. Как я пойду? Не хочу идти!
Никите показалось, что Дух вот-вот заплачет, такое горе выражали его несчастные глаза и согнутые плечи. Да, будет не лишним кодеру спину распрямить и бицепсы самую чуточку подкачать, хотя и так сойдет. Не права Женька. Что же, футболка и кроссовки уже на хозяине.
– У второй сестрицы спортивные штаны забери, фиолетовые, и в «Харди».
Пусть француженка Лера лишится именных штанов. Веник обязательно забудет их в клубе и больше никто и никогда не увидит их выцветшей красоты. Он тоже.
Будущий спортсмен вздыхал, согласно кивал и плелся за общественными штанами.
– Аркадий и Эля квартиру купили? – поинтересовался Никита.
– Говорят, что сняли. До сегодняшнего дня жили у чьих-то родителей. Но с момента переезда Эля приучает Аркашу к самостоятельности. Пока все плохо. Гений и хозяйство – вещи несовместимые.