— Нет, а они должны прийти? — Барт отвернулся, взял с полки бутылку медовухи и поставил перед Лео. Тот посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Издеваешься? Может ты мне еще компота нальешь? Давай сюда вишневый ром.
— Воу-воу! Разве тебя мой батя сделал хозяином фамильного паба, прежде чем умотать с очередной возлюбленной на райские острова? Пей, что дают, Крэйн.
Лео вздернул бровь.
— Ради всего святого, Герарди, хватит называть меня по фамилии!
— Я серьезно, нам не разрешается поить студентов Саронсо чем-либо крепче медовухи.
— Это с каких пор?
— С сегодняшнего дня, — Барт выудил из-под стойки развернутый лист пергамента и положил перед другом. — Подпись ректора видишь? А вот тут печать. Какие-то идиоты забрались пьяными в стойла драконов и едва ноги живыми унесли. Нашлись «хорошие» люди, которые видели их в моем пабе, надирающимися до свинячьего визга.
Лео нахмурился, приподнимая за край лист, исписанный размашистым почерком ректора академии.
— А это правда?
— Если и так, то не в мою смену. Расспросить Джо я еще не успел.
— Ладно, идти наперекор отцу Оливии было бы глупо… давай сюда свою медовуху…
Барт откупорил бутыль и облокотился на стойку.
— Мне нужно что-нибудь знать, прежде чем мы сядем за столик? Лив пролетела мимо, словно рассерженная гарпия. Я ее такой злой видел всего раз, и мне не понравилось то, что последовало после моей попытки с ней заговорить.
Лео вздохнул, отпил с горлышка и только потом ответил:
— Как ты и говорил, она против турнира.
— О боже, ты все же ей сказал? Ну ты и пень! Это же Лив, ей нельзя такое говорить с наскоку, надо было подготовить…
— Я бы на тебя посмотрел! — взмахнул бутылкой, чуть не задев Барта по носу, — иди и покажи, как правильно сообщать девушке о смертельно опасном турнире, на который записался ее парень.
— Не так все плохо, раз ты все еще им числишься.
Лео волком воззрился на друга, что есть силы сжав челюсти. Поняв, что пересек черту дозволенного, Герарди поднял руки вверх, сдаваясь.
— Ладно, как скажешь. Пойду поговорю с ней. И даже не повышу при этом голоса. А ты пока подмени у стойки, вдруг народ повалит.
Брюнет саркастично обвел взглядом полупустое помещение, но ничего не сказал. Сделал еще один большой глоток медовухи, обходя барную стойку и занимая место Барта.
Оливия сидела, откинувшись на мягкую спинку скамьи и скрестив на груди руки. Смотрела в сторону окна, но вряд ли видела тонкие струйки вновь сорвавшегося дождя или золотистые блики от света загоревшихся на улице фонарей. Скорее всего она сосредоточенно думала о том, что узнала и пыталась найти в этой новости хоть что-то хорошее. Барт ее понимал. И удивлялся, почему Лео не понял того же. Дело в том, что Оливия Ферас поступила в Саронсо не просто так, а, чтобы доказать себе и отцу, что может справиться с горем, принесенным в ее семью драконами. Брат Лив погиб на одном из таких вот турниров, в который записались Лео с Рэндалом. А мать слегла, а затем скончалась, не сумев справиться с этой потерей. Об этом все знали.