Когда-то на этой скамье мы сидели вдвоем, плечом к плечу, и приближающийся шторм казался не таким страшным. Теперь я только ускоряю шаг, чтобы не слышать, о чем шепчется смешливая парочка в тени пальм.
В руке у девушки стакан с чем-то золотисто-оранжевым, как закат, – даже шапка из пены над шейком розовато-рыжая, словно кто-то оторвал кусочек от вечерних облаков и бросил в напиток. Девушка улыбается задорно и игриво. У парня напротив нее – растерянно-беспомощное лицо безнадёжно влюбленного дурака. Я отворачиваюсь.
Солнце сегодня нежное, ласковое – гладит прощальными лучами по коже, скользит в пене облаков и отражается в пене морской. Прибой сильнее, чем вчера: где-то за горизонтом бродит шторм.
Он обойдет Сапаруа стороной, как всегда. От безграничного гнева океана остров защищен могущественной магией своих обитателей, а вулкан в его сердце молчит многие столетия подряд.
Все хорошо. Здесь всегда все хорошо.
Здесь всегда цветут деревья, набережная утопает в зелени, а островитяне сверкают улыбками и вплетенными в волосы драгоценными заклинаниями. Склоны вулкана поросли джунглями – зелеными, густыми, непроглядными; северный склон утопает в белесой туманной дымке. Оттуда сбегает быстрая река, и ее зеленоватые воды смешиваются с темнеющей океанской бирюзой. Через дельту переброшен широкий мост, парящий безо всяких опор, на чистой магии, – и торговые ряды над ней шумят так, что перекрывают рокот прибоя.
Я возвращаюсь в густых бархатистых сумерках. Бреду по темным тропинкам, не чуя под собой ног; деревья в саду перешептываются, соприкасаясь листвой, – в ночной тишине их шелест оборачивается зловещим крещендо, но у меня нет сил торопиться. Вечер на набережной, наводненной влюбленными подростками и степенными парами, будто выжал из меня остатки духа.
А дом на побережье встречает меня темными окнами и пустым ледником. Из спальни доносится приглушенный храп.
Когда я переступаю порог, снаружи стеной обрушивается безудержный тропический ливень, а вспышка молнии внезапно обрисовывает вздымающиеся волны. Я вздрагиваю от неожиданности и подскакиваю к окну.
Морская терраса полностью скрыта под водой. Легкомысленные верёвочные качели, которые я выпросила у Кейдена на день рождения, в кои-то веки выполняют свою основную функцию: качаются. Только на волнах.