— Проеду-с рядышком…
— Так заедьте обязательно, Фоме Фомичу тогда передайте, что всё хорошо у меня, в доме Юрия Петровича пока буду жить. Ведь верно? — с таким вопросом я к тому повернулась.
— Да, — как-то нехотя Юрий Петрович подтвердил. — В комнатке вместе с сестрою моей, домик не особо большой с ней у нас, но разместимся там как-то уж.
— Передам уже, при встрече, конечно же, — явно торопясь, с кивком попрощался Михаил Константинович.
Мы же дальше поехали. В полном молчании пока. А до города совсем уж рукой подать, привстав с сиденья, я даже кособокие домишки предместья увидела.
— Ну вот и Цыганская слобода началась, — Юрий Петрович мне сказал.
— Это получается, что и здесь цыгане живут? — вперёд вглядываясь, поинтересовалась я. — Только я не вижу их тут совсем.
— Нет, разумеется, что не цыгане они… Мастеровые, свободный люд разный, как и всякий сброд пришлый — тут просто по аналогии так, ведь бедны, голы, да и нищи, как то самое цыганьё.
— Что-то плохо вы о них отзываетесь … — с философским видом я выдохнула. — Не думаю всё же, что все они сами виноваты в судьбе тяжкой такой… Безысходность и бедность давит на них, как и невозможность изменить в своей жизни что-нибудь...
— О, глядишь, мы с вами и до нигилизма дойдём вскорости! — так и впился осуждающим взглядом Юрий Петрович в меня. — Не об этом давайте поговорим сейчас... Вот к полицейскому управлению мы подъедем скоро, и в кабинет к полицмейстеру проведу я вас. Будьте уж с его превосходительством там попочтительнее, а лучше стойте в сторонке, слушайте мило и со всем соглашайтесь просто. По-настоящему не знает он ничего о вас, за особу принимает весьма одарённую. Понимаете о чём толкую я вам? Не проговоритесь ни о чём ему таком... Ни про будущее ваше... Ни про дело об отравлении… Договор между нами в силе наш, потому на меня вот во всём и полагайтесь только.
— Уж постараюсь положиться на вас, как и язык за зубами придержать по возможности, — улыбнулась я натянуто.
«Уж лучшего врага в товариществе таком и подавно не надо!» — пока коней останавливая, кучер вожжи натягивал, про себя я с сарказмом высказалась.
Широченная лестница парадная рядная, двери с двуглавыми орлами гербовые, как и здание двухэтажное — всё мне знакомо уже было. С Петром Фомичом как-то приходили мы сюда, по вопросу вольной моей и здешнего статуса.