К нему пытались подсесть русские знаменитости и журналисты, но бодигарды прекрасно знали свою работу и никого к нему подпускали.
Вскоре вернулся человек от директора. Маркус был доволен. Молодцы ребята, расторопные, получат хорошие чаевые.
- Нашел, вон там, видите, третий столик в левом крыле! - протянул он ему театральный бинокль.
Ну, надо же и это предусмотрели! Где их учат так пресмыкаться?! Маркус не сдержал смешок, поднося к глазам бинокль и направляя, куда указал мужчина.
Да, это была она! Он свою девочку узнает среди тысяч.
-Благодарю! Передайте своему руководству, я очень доволен, - сухо бросил он и снова посмотрел в бинокль. Губы тронула улыбка, когда взгляд пробежался по девчонке, будто лаская ее. Она над чем-то весело смеялась. Девушки из ее компании что- то кричали и пили. Много пили, надо сказать.
Макияж у Ани был ярким, но не вызывающим: сочные губы казались еще больше из-за красной помады и манили своей чувственностью. Платье, а точнее клочок леопардового атласа подчеркнул и длинные, стройные ноги, и тонкую талию, и аккуратную грудь. Маркус почувствовал, как у него кровь закипела. А потом его глаза разве что на лоб не полезли, если не сказать больше. К столику подошел какой-то худой блондинистый сопляк и по-свойски обнял его принцессу, шепча ей что-то на ушко, отчего та смущенно заулыбалась.
Это еще что за херня такая? – тут же начал заводиться Маркус.
Откуда этот щенок там нарисовался? Конечно, этот мальчишка был ему - не соперник. Но какого хрена она улыбается так, будто он - самый лучший на свете?
Когда Маркус снова посмотрел в сторону столика, тот был пуст. Взгляд метнулся в толпу танцующих и его затопило бешенство.
Аня плавно двигалась в такт музыки без присущего ей стеснения и робости, губа была сексуально прикушена, волосы разметались, а платье при каждом движении грозило обнажить все прелести своей хозяйки.
Маркуса вновь окатило жаркой волной, но желание было вытеснено ревностью. Самой натуральной, яростной ревностью, сносящей на своем пути все остатки разума, когда белобрысый ублюдок пристроился сзади, и его руки скользнули по столь желанному Маркусом телу девушки. Он аж подскочил, чувствуя, что если еще раз посмотрит в ту сторону, то просто спустится и отделает этого щенка так, что мама родная не узнает. И сучке этой тоже достанется. Маркус отвел на мгновение глаза, чтобы прийти в себя, но не выдержал и снова посмотрел. Такого взрыва бешенства и ярости он не чувствовал никогда. Вид целующейся парочки просто взорвал ему мозг.