Здоровяк нагнулся к лежащему.
- Точно, он.
- Ну, повезло вам, крысячьи дети, - сказал поджарый. - Давайте, берите его и тащим до повозки.
Здоровяк легко взвалил на плечо щуплое тело и бодрой походкой зашагал следом за предводителем.
Господин Герн
Купеческий квартал просыпался рано. Оно же известно - кто рано встает, тому боги подают всего и с горкой. За день надо успеть многое, ведь напрямую от этого зависит количество золотых и серебряных монет, которые осядут в карманах торговцев. Купеческий квартал сплошь состоял из лавок, больших и маленьких, торгующих всем, что только могло понадобиться жителям Нулота. Так уж сложилось, что если двигаться от центра города, то правая сторона квартала была занята продуктовыми и галантерейными лавками, а левая - промышленным товаром, что было очень удобно для покупателей: отправляясь за покупками, досточтимые нулотцы разделялись: жены шли закупать съестное и милые сердцу безделушки, а мужья в это время, чтобы не скучать, пока их супруги выбирают колбасы, сыры и кружева, прогуливались по лавкам, торгующим рабочими инструментами, конской сбруей, оружием, табаком и прочими мужскими радостями. Завершался квартал несколькими домами, известными как конторы по найму. Сюда устремлялись те, кто хотел найти работу, и те, кто искал работников. За определенную мзду, размер которой зависел от квалификации соискателя, хозяин такой конторы сводил работодателя и работника. Среди этих контор затерялся двухэтажный дом господина Герна. По какой-то причине люди старались обходить его стороной. Поговаривали, что господин Герн держал контору по трудоустройству только как прикрытие, на самом же деле этот нелюдимый человек тайно торговал рабами. Должно быть, это были сплетни недругов, потому что все знали, что господин Герн жил весьма скромно и даже не имел ни прислуги, ни жены, ни детей, а дом его не видел ремонта уже лет пятьдесят. Разве мог работорговец жить так бедно?
Если бы кто-то имел возможность сейчас заглянуть в этот дом, то в одной из комнат, вдоль стен которой стояли стеллажи с книгами, которым, судя по виду, было очень много лет, то он увидел бы, что за бюро, пристроившемся около единственного окна, сидит некрасивый худощавый коротко стриженый господин, находящийся в том периоде жизни, когда он еще недостаточно стар, чтобы называть его стариком, но уже недостаточно молод для того, чтобы считать его зрелым. Это и есть тот самый господин Герн, который сегодня, похоже, спать даже не ложился. Несмотря на глухую ночь, он сидел за столом с пером в руке.