Идти решили по течению ручья, надеясь, что вода приведет к более крупному водоему, который позволит найти жилье и помощь. Поскольку Эвиор все еще ничего не видел и остро ощущал магию, он шел за руку с рыжей вслед за Илькаром, блондинка замыкала колонну.
Время и силы на добычу еду решили не тратить, желая пройти в первый день как можно больше. На первом привале, который устроили через час, Эвиор сначала присел на расчищенную мечом площадку под сенью деревьев, потом вдруг повел носом и спросил:
— Илькар, чуешь?
— Что? — удивился Ночной король.
— Фруктами пахнет, как в лавке у Крамбля. Где-то рядом есть съедобные фрукты!
Обоняние приспешника не подвело – вскоре ас Мидар обнаружил целую гроздь мелких оранжевых шариков с полупрозрачной сочной мякотью внутри. Девушки к незнакомым плодам отнеслись настороженно, но заметив, с какой скоростью их уничтожают мужчины, присоединились к трапезе и остались вполне довольны.
Правда, липкий сок испачкал руки и лица. Пока Илькар помогал молочному брату утереть лицо, рыжая спустилась к самой воде, склонилась, умываясь, а потом с криком отскочила! Блондинка бросилась к ней, а Эвиор лишь беспомощно крутил головой, проклиная свой недуг. Свист, плеск, яростный вскрик Дарити – все слилось для него в напряженную минуту ожидания.
— Все в порядке, — прохладный голос телохранительницы звучал абсолютно спокойно, — это была змея. Длинная, толстая, с оранжевыми треугольниками на спине. Судя по всему, ядовитая. Еще и плевалась какой-то липкой гадостью.
— Свистковый щитомордник, — узнал по описанию тварюку приспешник, — опасная тварь, способна убить на расстоянии. Яд, которым она плюется, лучше собрать, может пригодиться.
К его словам прислушались – Илькар свернул лист, собрал с доспехов Дарити липкие “плевки” и спрятал добычу в поясной кармашек.
— Если я правильно помню, — добавил Эвиор, — яд без вкуса и запаха, растворяется в любой жидкости, противоядие простое, но его тут нет.
— Учту, — Ночной король.
Чем дальше они шли, тем тяжелее давался каждый шаг. Жара, высокая влажность, хлюпающие под ногами, пропитанные влагой листья, падающие с веток насекомые – все это было трудным для всех, но любая тварь, мелькнувшая в листве, заставляла Миарэнди тихонько вскрикивать. Девушка настолько была не приспособлена для этого леса, что ее было жалко. Она мужественно держалась – даже оторвала полоску от своего платья и завязала себе рот, чтобы не кричать, но это слабо помогало.