«Ах, Софья Эдуардовна, умеете, вы, и рассмешить, и напугать!»
Как бы в такт ее мыслям, дирижер обернулся в сторону зала и в удивлении опустил палочку: посреди прохода валялись ведра, лежала стремянка, и ползал некто, заляпанный краской. Вторая копия человека пятнистого и разумного заворачивала вслух:
– …стремянка, вашу мать!
Здесь сквернослов сообразил, что музыка уже не звучит. Он развернулся к оркестрантам, истуканами замершими на сцене, и добавил аристократически-сдержанное:
– Антракт, господа! – Реакция от господ – чей-то сдавленный смешок, отчего последовало грубоватое уточнение. – Потому что ремонт.
– По-опрошу освободить помещение! – выкрикнул второй комедиант, стоя на четвереньках, и шарахнул кулаком по ведру.
Виктор вздрогнул, уголки его губ презрительно дернулись вниз. Он провел рукой по густым волосам и постучал дирижерской палочкой по ближайшему пюпитру, обрывая негромкий смех и перешептывания.
– Репетиция окончена. Встречаемся ровно через месяц, двадцать пятого июля. – Он обернулся к рабочим и добавил менее уверенно: – Надеюсь, они успеют завершить ремонт к августу.
Все разом поднялись и склонились над инструментами: шуршали ноты, стучали футляры, глухо щелкали застежки. Музыканты заговорили, смех становился все громче, звучали вежливые «До свидания!» и «Приятного вам с женой отдыха!». Коллеги торопливо прощались.
Алиса подошла к Виктору, зажав в объятиях теплый футляр.
– Вот и отпуск, – дипломатично констатировала она, переступая с ноги на ногу.
Ее прямые волосы, собранные в толстую и короткую косу, были аккуратно зачесаны назад. Полотняный светло-голубой костюм идеально подходил для данного собрания: жакет свободного кроя и узкая юбка чуть выше колен являли образец простоты и благопристойности.
Жених уставился на мисс простоту в район замаскированной груди, недовольно сдвинул брови и с места в карьер закатил скандал:
– Как ты играла?! Гляди в партитуру, если нот не знаешь. С таким отношением к работе, к музыке в целом…
После «отношений» Алиса встревожилась. Подобные фразы и пафос Виктор приберегал для плохих новостей. Для очень плохих новостей. Либо, как уже проверено, хотел чего-то добиться. Утренняя стычка с Дашей случилась совершенно некстати. Послезавтра вечером они улетают на море, и портить двухнедельный отпуск в Италии – непозволительная роскошь. Капризный и самовлюбленный, он может дуться и два дня, и неделю, превращая совместное проживание в пытку.