В уме тревожно пролетело — а может, приемный отец тоже во всем этом поучаствовал? Забава сглотнула, пробормотала уже совсем упавшим голосом:
— Там, в женском доме, живут женщины. Что их ждет?
— Это зависит от воли ярла, — перевела бабка ответ Кейлева. — Он может их продать, как рабынь. Может выгнать. Пока он их терпит. Они тебя обижают?
— Нет-нет, — торопливо сказала Забава. — А могут они выйти замуж? Чтобы как-то жить дальше?
Кейлев скривился.
— Если когда-нибудь и смогут, то не сейчас. Может, потом, когда все забудется. Правда, им придется нелегко. Работать, как простые женщины, они не умеют.
Доживу ли я до тех времен, когда все забудется, безрадостно подумала Забава. Похоже, устроить судьбу несчастных баб ей не успеть. Пусть она станет женой, а Харальд мужем — сам он от этого не изменится.
Забава вздохнула. И, немного помявшись, спросила:
— А то, что случилось вчера… ты что-нибудь знаешь об этом?
Кейлев вдруг усмехнулся. Бабка с торжествующей улыбкой перевела его слова:
— Он уже поспрашивал у рабов и воинов. На девке был яркий плащ, и её заметили. Темноволосая гуляла с какой-то рабыней. Потом зашла в сарай. Только те, кто её видел, утверждают, что туда она вошла сама. С рабыней, но без мужика.
Забава, не ожидавшая этого, похолодела. А старик снова заговорил.
— Сегодня он расскажет об этом ярлу, — с одобрением в голосе заявила бабка. — Так будет правильно. Эта рабыня могла подставить кого-то из воинов. Такую подлость не прощают.
Забава сжалась. Приемный отец нахмурился.
— Ты должна думать о себе, — наставительно сказала бабка, переводя его следующие слова. — И называй его отец. Становится холодно, он принесет тебе меха, чтобы ты сшила себе достойные плащи. Иди, и слушайся ярла…
***
— Убби, — обронил Харальд, когда хирдман наконец попался ему во дворе. — Не думал, что доживу до того дня, когда мы с тобой будем обсуждать баб. Но, видно, придется.
Убби удивленно скривился, затем нахмурился.
— Что-то случилось, ярл?
— Моя невеста, — объявил Харальд. — Будет присматривать за женским домом. А то девки выходят во двор все чаще, а мужики слетаются на них, как мухи на мед. Сам я с этим разбираться не буду. Это дело Сванхильд, я ей так и сказал.
Убби молча слушал.
— Поскольку ты злишься, когда я разговариваю с твоей невестой, поговори с ней сам. Я принял её как гостью, но Йорингард теперь принадлежит мне. Если Рагнхильд вдруг не понравится, что моя невеста хозяйничает в женском доме, и она что-то сделает Сванхильд…