— Ну разве что не продаёте мне столь нужную половину дома, — согласилась Айри. — Почему? Что в нём такого? Это же просто ближайший к площади дом по Самшитовой улице…
— Именно, — кивнул Робин и робко потянулся к тарелке с пирожками.
Айри тут же пододвинула её к юноше и улыбнулась, показывая, что это можно есть.
— Не бойся. Не отравлено. Не заколдовано. Я, знаешь ли, совершенно не умею готовить, так что пирожки я купила.
— Странно. Ведь заколдовать еду, которую ты не приготовил лично, гораздо сложнее… — протянул Робин, с опаской пробуя пирожок.
Его зрачки расширились, и юноша с явным наслаждением вгрызся в угощение с таким видом, словно нормально не ел несколько дней. А это был просто вчерашний холодный пирожок.
— Сложнее. Но я не заколдовываю еду. Можно считать, не моя специализация. Давай не будем углубляться в подробности. Так что же тебе мешает отказаться от этой половины дома? Видно же, что не хватает тебе средств, чтобы содержать её в порядке.
Юноша недовольно нахохлился, а потом довольно чётко, едва ли не проговаривая каждое слово по слогам, ответил:
— Это дом моих родителей. Отец сам его строил. В тот год в Танурии разыгрался знатный пожар, всё сгорело начисто. Говорят, храм Всех Богов уцелел да мэрия. Не знаю, не проверял, не до того было. Пригласили архитектора, он спланировал улицы города заново, раздали землю. Нам вот этот клочок достался. Раньше тут не было этой огромной площади… центр был возле ратуши, а потом постепенно переместился. Старый парк, высаженный после пожара, вырубили и на его месте сделали площадь. Так что я не цепляюсь за выгодную недвижимость. Просто… я тут вырос. А что держит здесь вас?
ГЛАВА 4
— Что держит вас здесь? Что держит меня здесь? Что? — повторяла раз за разом вопрос Айри, когда вернулась на свою половину дома.
Она как бы невзначай забыла у Робина магическую плитку. Да, от неё не очень много тепла, но это явно лучше, чем ничего. Судя по тому, каким гордым был этот юноша, помощь в открытую он не примет. Только обмен. Или вот такие вот случайности.
Айри села перед потухшим камином и поворошила кочергой угли. Пламя занялось с новой силой.
— Флейма, Флейма, давай, просыпайся, — попросила ведьма, подкидывая ещё одно полено.
На него вальяжно вползла огненная ящерица с руку человека длиной. Её костяной гребень тянулся от спины до самого кончика хвоста, заканчиваясь яркими язычками пламени. Стоило ящерице открыть глаза, как пламя из оранжевого превратилось в синее, а по телу животного поползли чёрные полоски, похожие на овраги.