Человек с чемоданчиком, продолжая то и дело нервозно оглядываться, нырнул в огромные вокзальные двери, сразу же провалившись в движущуюся толпу. Таран беспечно вошел туда же почти на минуту позже, отразившись в качнувшейся застекленной дверной створке с литыми ручками и вскользь оценив свой как всегда безупречно обычный вид. Ничего запоминающегося, ничего настораживающего, ничего угрожающего. Чуть плотноватый человек лет сорока, в меру короткие каштановые волосы с едва заметными искорками седины на висках, гладко выбритое лицо – одно из тех, которые забываешь сразу же, как увидел, потому что зацепиться взгляду абсолютно не за что. Светло-серые совдеповские брюки, рубашка навыпуск в мелкую синюю клетку, молочная кепка с пуговичкой, солнечные очки с тонкой оправой, потрепанная дорожная сумка. Таких людей полным-полно на любом летнем вокзале. Скорее всего инженер третьей категории. Приехал в командировку либо из. Обычный. Скучный.
Паука, разумеется, уже нигде не было видно, но Сергею и не нужно было его видеть – шагнув за вокзальный порог, он сразу же чуть поправил очки, чтобы они сели плотнее, и мгновенно провернул зрение, тут же увидев извивающуюся над головами идущих грязновато-сизую дымку следа сути, которую он зацепил давным-давно и которую уже не упустит. След заканчивался метрах в десяти от него, окутывая то и дело выплескивающуюся из людского моря празднично блестящую лысину паука, уверенно плывущую в сторону ячеек камеры хранения, из-за близости идущего след был плотным, и при желании его можно было даже потрогать, что, впрочем, для окружающих выглядело бы странно. Таран чуть шевельнул ноздрями, без труда выхватывая среди какофонии вокзальных запахов характерные для паучьего следа ноты подгнившей травы и жженного черного перца, и, увидев достаточно, позволил своей сути закрыть глаза, осторожно вернув себе обычный взгляд. Даже охотники с огромным стажем не могли настолько стремительно проворачивать зрение, чтобы это было абсолютно незаметно, и Сергей очень надеялся, что сегодня не увидит, как это делает преследуемый им паук. Из всех хищников пауки проворачивали зрение особенно медленно, и выглядело это на редкость тошнотворно.
{За кем ты приехал, паук? Случайная жертва или давно кого-то наметил? Ты на охоте, я точно знаю, но кто добыча? Вы, пауки, любите планы, поэтому попадаетесь реже, чем гиены и мясники, но и выворачиваетесь чаще прочих, потому что у вас нет чувства пресыщения. Это не твой город, но ты явно здесь бывал. Кого ты собираешься съесть? Ты оставил чемодан, значит ты здесь ненадолго.}