Он повернулся и пошел вон из зала. Они смогли испортить ему утро! Чтобы исправить положение, он должен немедленно увидеть свою замечательную малышку! Его дочь - свет в оконце, солнышко в пасмурный день, его кровиночка и стимул уничтожить любого, кто встанет на ее дороге.
Тейт шел размашистым шагом и старался изо всех сил выкинуть разговор с незваной гостьей из головы. Она приехала обвинить его в несчастьях своей семьи, в которых виноваты исключительно ее отец и жених!
Кстати о женихе... Тейт много слышала об Айлене Готтерне, о том, какие денежные спекуляции он проворачивает, как бросает тех, кто поверил ему, как ускользает от кредиторов и перекладывает свои долги на чужие плечи. Разве кто-то виноват, что отец этой леди в трауре оказался доверчивым растяпой? Пусть предъявляет свои претензии бывшему, судя по всему, жениху!
Он перешел в другое крыло, где находились покои его кровиночки Исабеллы. Целое крыло было отдано исключительно ей! Здесь же проживали ее кормилица, служанки, подружки, пажи, стража. Детская была забита любимыми игрушками, которые он выписывал для нее откуда только можно. Шкафы ломились от детских нарядов...
И все же его дочь была несчастна - Тейт знал об этом. Ей не хватало матери! Но что он мог с этим поделать? Кто он такой, чтобы идти против смерти - она не спрашивает, кого и когда ей забирать к себе.
Постояв возле дверей спальни и заставив себя успокоиться - Исабелла не любила видеть его рассерженным - Тейт заглянул в комнату. Шторы еще были задвинуты - его малышка спала. К счастью до нее не долетел устроенный незваной гостьей скандал.
Дочь Тейт обожал. Едва он взял ее на руки, как понял - отныне вся его жизнь будет посвящена исключительно дочери. Особенно тяжело пришлось первое время после смерти жены. Он и не думал изображать из себя мать - мужчине такое не к лицу. Мамки-няньки вполне могли бы заменить девочке мать, но не заменили. Не получилось ни у одной. Более или менее Исабелла ладила только с Нэйной, но оно и понятно: Нэйна вырастила его и знала, как ладить с детьми.
Он тихо прошел в спальню, подошел к кровати и отодвинул полог. Маленькая разбойница уже просыпалась, но делала это лениво, как маленький котенок.
- Доброе утро! - почти пропел он. Рядом с дочерью он размякал, как пропитанный водой мякиш хлеба. - Ты уже проснулась, мое сокровище?