Или вот образ Короля у нас будет воплощать в жизнь Хьюз Фартон, преподаватель магической математики. Маленький и плюгавенький мужчина удивился, но тут же напыжился.
Снежинками назначили главных гарпий Академии. Самая молодая из них преподает историю и выглядит, словно лично застала все события от сотворения мира до сегодняшних дней. Она польщено хихикнула, поправила вставную челюсть и несуществующее декольте.
Моей подруге, ведущей курс ядов и противоядий (а с такими людьми дружить просто необходимо), достался образ Дракона. Но Николь была девицей хоть и грузной, но на подъем легкой, поэтому радостно гукнула.
Говорливую Грету назначили Принцессой. А библиотекаря – Вредной Старухой, что, собственно, соответствовало правде.
А еще на балу ожидались: кикимора, русалки, лесные девы, ведьмы и даже птица Феникс. Естественно, воодушевления в женских рядах не было.
Мужчинам везло больше: дровосек, волк, мыши, пажи, колдуны, гномы, странствующие рыцари. Себя же ректор на удивление назначил Волшебным Хорьком. Есть подозрение, что у него какие-то счеты с этим животным.
Я недальновидно расслабилась. Ночь выдалась бурной, как это и бывает накануне сессии. Студенты резко вспомнили, что для допуска нужно сдать все курсовые, закрыть хвосты или просто уломать профессора, закатывая слезливые концерты или рассказывая о резко заболевших бабушке, тетушке, родителях. И юные умы совершенно не смущает, что вход в преподавательский корпус после десяти вечера невозможен, ведь окна расположены всего лишь на высоте третьего этажа.
– Анейра Кирстон – Золушка, – выдернул меня из полудремы голос ректора и толчок локтем подруги.
– А? – я сонно похлопала глазами.
– Это просто ваша судьба быть ею, – тонко улыбнулся мне Геворт Эйшпарт.
Пришлось поджать губы, чтобы не разразиться тирадой о наследственности. Мало того, что я миниатюрная блондинка, так еще и именем наградили снежным из утерянного языка. Да и в графе магия у меня записано «Зима». Холод, лед, снег, метель – могу, умею, практикую. Мне бы отлично подошел образ Снежной Королевы, но все перечеркивало то, что у меня есть мачеха. Правда, она добрая и заботливая. А еще у меня есть отчим. Тоже хороший. Но всю нашу семейную идиллию нарушал сводный брат. Вот он отлично отыгрывался и за злобную мачеху, и за отряд высокомерных сестер.