— Ты утрируешь, — возражает Снежинка, подставляя опустевший бокал, который я галантно наполняю. — Есть же амбициозные женщины, посвятившие жизнь карьере, а не поиску исполнителя желаний.
— Есть, — не оспариваю я. — Но секса они тоже хотят и сильного плеча, и острых впечатлений…
— Ты невозможный тип, — бесцеремонно перебивает Снежинка.
— А чего хочешь ты, Адалин? — ухожу от спора обо всех женщинах, к одной конкретной, буравящей меня негодующим взглядом. — Когда, как не в Рождество, говорить желаниях?
— Волшебства, — подумав пару секунд, выдает Адалин и сердито хмурится, услышав вырвавшийся у меня смешок.
— Прости, но Санта-Клаус сломает всю голову, чтобы засунуть в мешок «волшебство», — иронично отзываюсь я. — Ладно, закроем этот вопрос. Скажи, чего ты больше всего боишься?
— Одиночества, — без раздумий, отвечает Снежинка.
— И поэтому приехала сюда абсолютно одна? — позволяю себе усомниться в ее заявлении.
— Я приехала сюда, как ты верно заметил, … абсолютно одна, — она прерывается, осушая очередной бокал. — Я приехала сюда, чтобы вспомнить о тех моментах, когда не знала, что такое одиночество, — в бархатно-зеленых глубоких глазах появляется уязвимое печальное выражение, вызывающее во мне острую потребность стереть его и заменить чем-то иным, пусть даже злостью — на меня.
— Ты выбрала чертовски неподходящий момент, Снежинка, и не тот дом. Не повезло, одним словом, — мои слова вызывают ожидаемую реакцию. Она раздраженно фыркает, бросая на меня вызывающий взгляд.
— Ты не любишь ее? Свою жену? Про нескольких мужчин ты же не просто так сказал. В Англию она не одна уехала. Так?
— Мы все еще говорим о тебе, — холодно напоминаю я, напряженно стиснув зубы. — И о твоих ожиданиях вселенской волшебной любви. Ты так много рассуждаешь о том, чего сама не чувствовала.
— Неправда! — запальчиво опровергает Снежинка. — Я влюблялась. Очень сильно, но это было давно, и… — ее лицо омрачается грустными воспоминаниями. — Все, что происходило позже, не шло ни в какое сравнение с тем, первым…
— Он тебя бросил? — в лоб спрашиваю я.
— Он меня даже не знал…, — отрицательно качнув головой, печально отзывается Адалин.
— Тогда это глупость, Снежинка, а не любовь. Любовь — всегда взаимное чувство.
— Ты не понимаешь…
— Ты придумала себе «волшебство», потому что бежишь от реальности, от проблем, которые нужно решать здесь и сейчас, не рассчитывая на «чудо». Ты просто трусиха, Снежинка.