господин капитан!
И впрямь, на ближайшем упомянутом уличном аксессуаре красовался портрет торопыги. Имя-фамилию не рассмотреть, слишком пестро написано. Звезда романсов и оперной сцены? Оно и видно, во как вызвездился…
– Ага, про уши, лапы, и хвост в качестве документов мы уже не раз слышали! – подал голос Толокушкин.
Что он там, на заднем сидении, делает?! Укутал в свой бушлат поверх одеяла фифу… тьфу, деваху… ну пусть, милую девушку? И раскупорил личный капитанский термос с чаем?! Ладно, с оборзевшим сержантом потом разберёмся.
– Кем вам приходится девушка? Фамилия? Паспорт её и ваш? – неожиданно для самого себя полицейский вдруг нахмурился и добавил: – Ну-ка, кто такой Виссарион?!
Между тем Толокушкин тихонько констатировал, опекая бормочущую девушку:
– Она его не знает, товарищ капитан, я уверен. Вон, напряглась вся. Вообще ни алё.
– Разговорчики!
Смоляные кудри затряслись, шляпа едва не слетела от смеха:
– Так я ж Виссарион, я. Это мой старый сценический псевдоним, по молодости! Перебрало сокровище, вы же видите!
– Не вижу. – Сухо ответил капитан.
– М-м-м, на поправку зрения надо, я понял…
Рука в чёрной перчатке извернулась в очередном цыганском хитром жесте, и из-под норковой накидки мелькнули сразу две денежные бумажки Банка РФ, не хухры-мухры, а максимального достоинства.
Капитан скрипнул зубами и вышел из машины, сильно хлопнув дверцей. В нём медленно закипала какая-то безбашенная ярость, заставляющая рассудок шмыгнуть в тень подсознания. Когда такое было? Да давным-давно. В детстве. Когда ходили в кино всем классом, и очень-очень хотелось покромсать в лоскуты сказочного злодея, обидевшего красную девицу.
Неизвестно, как бы эта ярость сказалась на плотности кудрей звезды романсов, их могли неслабо так проредить жилистые капитанские руки, но…
– Убирайся отсюда, мерзавец.
Эти слова произнёс тихий женский голос, принадлежавший уверенной в себе леди лет шестидесяти, а то и старше. Хрустальным звоном он не отличался, но был до безобразия убедительным – если таким тоном вас пошлют по самому нехорошему адресу, вы ещё будете долго думать, а как найти кратчайший путь, дабы угодить пославшей особе.
Вздрогнул в салоне «Патриота» сержант Толокушкин, которому показалось, что он снова в школе, опоздал, наследил на чистом полу гардероба и сейчас огребёт тряпкой по шее от злющей технички Веры. Вздрогнула, судорожно сглотнула и моментально отступила назад бесцеремонная звезда оперной сцены.