Сама по себе мысль казалась кощунственной. Как так-то? Чтобы он так реагировал на какую-то девчонку? Глупости всё это! По крайней мере, Итан старательно пытался в этом себя убедить. Когда чего-то очень важного и нужного нет в жизни, постоянно пытаешься доказать, что оно тебе без надобности. Самообман, который поначалу исцеляет, а потом превращается в медленный яд.
Вот в этот раз вышло так, что ему, как молодому, здоровому и в целом привлекательному и перспективному парню, хотелось женского внимания, возможно, чего-то большего. Все эти прогулки под луной, нелепые стихи, песни под окнами. Но в городе не было никого, кто нравился бы Итану. И кто был бы ему ровней. Брать на себя ответственность по созданию взрослого человека из… взрослого "внешне" человека он не хотел. Так и ходил одинокий и неприкаянный. И старательно делал вид, что так и должно быть.
И всё же было что-то такое в той девушке, что невольно мысли раз за разом возвращались к ней. Правда, раньше её Итан не видел. А ему, как помощнику сыскного отдела Элгреи, положено знать всех жителей города.
“Вот. Останусь и узнаю, кто она такая и что тут забыла”, — решительно подумал Итан и перестал метаться. На душе стало спокойнее, кошки, которые точили когти о сердце, подуспокоились. Лишь изредка поглядывали на него искоса. А ну как передумает, и можно снова терзать?
Впрочем, само ожидание и медленно тянущееся время стало для Итана пыткой. Вот что, скажите на милость, можно так долго делать в лавке у портнихи? У посредственной, надо отметить, портнихи. Опять она ткань перепутала… ну да ладно, штаны вроде бы вышли ничего. Сели хорошо при примерке, можно и не артачиться. Можно сделать вид, что всё так и надо. Потому что цены у Альерры всё-таки были приятными. Это не “Бирюзовая булавка”, где за одну примерку сдерут столько, что можно три дня потом не есть — деньги кончатся.
Вот так вот, перепрыгивая от одной неприятной мысли к другой, Итан и просидел перед лавкой. Да так задумался, что чуть не пропустил момент, когда незнакомка выходила.
Он даже невольно залюбовался. В ней была какая-то странная грация, не совсем женственная, но заставившая Итана нервно сглотнуть. Девушка шла быстрыми размашистыми шагами, но при этом не размахивала руками, словно ветряная мельница. Она согнула руки в локтях и держала их близко к телу, рассекая воздух, словно стрела.