И никто поначалу даже не обратил внимания на то, что леди Аселик спускается первой. Её место всегда было там, первой после мужа, но всё-таки в самом начале, а следом за нею, вереницей, потянулись и остальные. И снова этот длинный-длинный спуск по винтовой лестнице, во время которого постепенно теряется ощущение реальности происходящего. Меняется ощущение цветов и звуков, они становятся мало того, что не такими, так и гораздо более затёртыми. Зато не все, но многие, намного отчётливее начинают слышать свой собственный организм, стук сердца, шуршание крови по сосудам, неритмичные сокращения кишечника, и самым впечатлительным становится по-настоящему дурно.
Ей на этот раз было ещё трудней: приходилось не только себя вести, родственники тоже неким чудесным образом за неё цеплялись. Такое чувство, словно тяжёлый корабельный канат за собой волочешь. Не то, чтобы ей это в своей жизни приходилось делать, но… Но ведь ей же их ещё и выводить, а это, пожалуй, даже посложней будет.
А воззвание к Камню удалось удивительно легко. После того, как каждый член семьи одарил его чем мог, Камень словно бы воспрянул, длинные тонкие минеральные тяжи, из-за которых он напоминал то ли кочку в болоте то ли сильноволосатую макушку некоего гиганта, налились силой и светом, а призрачное зеленоватое мерцание, что разливалось по подземелью, достигло самых отдалённых его уголков. Узлы, отвечающие каждому из ныне живых членов семьи, поднялись на поверхность и разлеглись по ней в несколько вееров, а стоило только Аселик простереть к нему свою длань, как личный её узел поднялся над остальными, да так и остался стоять, словно одинокая башня на макушке утёса.
Самые основные знаки, что подавал родовой камень, были просты и не поддавались двоякому толкованию.
Благодарственные слова, что произнесла новая глава Семьи прозвучали торжественным гимном, а за ним последовала клятва Главы Рода, которая произносилась один раз и перед всем собранием. Будь всё действительно совершенно спонтанно, она бы её, может быть дословно и не вспомнила, самые вероятные кандидаты её заучивали заранее, но никакой случайности не было. Аселик всё знала заранее, а потому была готова. После последовала долгая пауза, предназначенная для того, чтобы дать возможность, если у кого в том есть нужда, испросить камень о личном. Такое, правда, случалось редко, за личным обычно приходили отдельно. И в том же порядке они покинули подземелья, по винтовой лестнице, что находилась в глубине центральной колонны дома, от глубоких подвалов до самого до чердака. Разве что теперь леди Аселик шла замыкающей, как то по обычаю и положено. Леди ведёт своих людей и леди их уводит, следя за тем, чтобы никто не отстал и не остался.