Сашка открыл окно, предназначенное для очистки улитки и ротора, и скомандовал:
- Пускай!
И, как только ротор начал раскручиваться, поступила команда:
- Останови!
Сашка обратился к другому Сашке.
- А сможешь перекоммутировать пускатели так, чтобы вентиляторы крутились в другую сторону?
- Да как не хрен делать, - небрежно ответствовал другой.
Через пятнадцать минут в вентиляторную прибежал начальник смены с криком:
- Что у вас тут твориться? У меня со стола все бумаги сдуло!
Зампотех долго приставал к Сашкам с вопросом:
- Но как?
Сашки загадочно молчали. И только Васька сделал высокоученый вид и произнес:
- Не иначе, волшебство какое.
Прочие работы инженерных знаний не требовали, как и волшебства. На разгрузке угля было тяжело, но весело. Выдергивание из земли старых деревянных опор под антенны с последующей транспортировкой их по тайге выглядело вообще сущим отдыхом. А уж лишение жизни ротной свиньи, куда их позвали после того, как замполит оконфузился, проехав на этой свинье верхом в тщетной попытке засунуть ствол табельного пистолета ей в ухо, чтобы, значит, пристрелить. Свинью кончили штыком от АК-47, отняв его у дневального, которого от этого зрелища чуть не вывернуло. Еще бы, свинью завалили всем десятком будущих офицеров. Вооруженный штыком Васька бегал вокруг, опасаясь зарезать кого-нибудь из своих, и попал только со второго раза. Потом развернулся спор, как опалить труп. Все ж были городские. Колька, читавший в ранней юности книжку (художественную), выступал за соломенный жгут. Сашка, живший ранее в тайге (до города) и бывший неоднократным тому свидетелем, потому что там это было не в диковинку, стоял за паяльную лампу.
Победил Сашка. И то только потому, что соломы не было, а стожок сена местный конюх защищал с оглоблей в руках. Нашли лампу. Потом Колька признал, что так даже быстрее. Всем участникам акта благодарный повар после отбоя предложил жареной свининки с картошкой. Никто отказываться не стал, а дневальный, чьим штыком воспользовались убийцы, стоял на стреме.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. А это, пожалуй, было лучшее время в армии. В начале ноября паром, разбивая на Амуре ледяные забереги, переправил на правый берег поезд, идущий в Совгавань.
Сашкин рассказ произвел впечатление на публику. Предложение немедленно выпить поддержала даже бывшая за рулем Тайка. А потом богатый стол подвергся опустошению чему его автор – мать только радовался.