Мужчина приготовился развоплотиться — приближающаяся раскрытая зубастая пасть не оставляла ему шансов выжить. Он зажмурился и потому не увидел, как в чешуйчатую спину вонзилась покрытая смолой стрела. Следом ещё одна. Ящер оглушающе взревел и закружился в своём животном облике, не имея возможности изменить его на стихийный. Хвостом задев так и не уничтоженного врага, отбросил его на камни.
Дракон бился о стены пещеры, стараясь стряхнуть с себя жалящие, глубоко впивающиеся иглы. Но новые стрелы окончательно лишили его сил, и он рухнул бездыханной тушей на травяную подстилку, прикрывая собой остатки гнезда.
— Ты в порядке? — донёсся до дезориентированного мужчины уверенный спокойный голос. — Эй, ребята! Тащите эту тушу.
Пострадавший, приходя в себя, с трудом сфокусировал взгляд на подошедшем мужчине. Темноволосом, с аккуратной окладистой бородкой, одетом в добротную походную куртку и суконные штаны, заправленные в высокие голенища кожаных сапог. Лицо, хоть и выглядело холёным, не казалось спесивым, скорее наоборот, внушало доверие.
Закончив раздавать указания, незнакомец вновь повернулся к спасённому. Типичные для снежника льдисто-голубые глаза посмотрели с неодобрением, проскользнувшим и в интонациях:
— Ты чего в одиночку в гнездо полез? И без оружия! Жить надоело?
— Я от гадюк убегал. Случайно сюда провалился.
Мужчина хмыкнул, присел на камень рядом. От его цепкого взгляда не укрылись ни исцарапанные руки, ни ссадины на лице, ни потрёпанная одежда — разодранная в клочья, непонятная, когда-то белая накидка на плечах, висящие лоскутами порванные штаны и покрытый толстым слоем пыли башмак. Второй вообще отсутствовал, видно беглец потерял его и сам не заметил.
Снежник невольно ему посочувствовал — ведь парень совсем молодой! Лет двадцать пять от силы. Неужто ограбили лихие стихийники и бросили на погибель? Досталось ему крепко, раз весь в грязи. Даже цвет волос трудно разобрать, ясно только, что тёмные.
— Кто таков? Откуда? Звать как? — решил выяснить, что же произошло.
— Чароит, — без раздумий выдал пострадавший. — Я из…
Он осёкся и умолк. На лице застыла растерянность, в карих глазах отразились мучительные попытки восстановить в памяти события, предшествующие его появлению в пустыне.
Увы, в голове царила пугающая пустота, порождая беспомощность и смятение. Стихийник и рад был бы ответить на вопросы, да только говорить оказалось нечего. Оттого и схватился за голову, пробормотав: