— Чтоб мне развоплотиться! Ничего не помню.
Снежник насторожился. Мелькнула мысль, что собеседник что-то желает утаить, и тут же пропала — очень уж неподдельными были слова и действия. Да и шишка на лбу, наливающаяся багровым, наглядно свидетельствовала о причине помутнения рассудка.
— Ты Изначальную-то попусту не гневи, — пристыдил он Чароита. — Её милостью выжил. Знать, не пришёл ещё твой черёд развоплощаться. Имя при тебе, и то недурно. Уже есть о чём говорить.
Он снял с себя куртку, накинул на плечи пострадавшего, и тот с изумлением пробормотал:
— Спасибо, конечно, только не стоило. И так помог мне, да ещё и куртку отдал. Я верну… как смогу. Или заплачу.
— Чудно ты говоришь. Вроде слова знакомые, а будто и не по-нашему. Видать, головой сильно приложился. Или край твой далече. Забыл ты, что долг жизни превыше ничтожной вещи.
— Тебе не нужна компенсация за куртку? — Чароит с растерянностью взглянул на мужчину, не понимая, каких слов тот ждёт.
— Чего с тебя взять-то, бедовый? — хмыкнул снежник. — Рода племени не знаешь, весь оборванный. Не бери в голову. Изначальная меня покарает, если я с тебя, убогого, лишку требовать стану.
Он обернулся и подскочил, услышав:
— Князь! Князь Град! Скорее сюда идите!
Чароит, хоть и чувствовал себя разбитым, тоже поднялся и, держась за стену, подошёл к столпившимся вокруг разорённого гнезда стихийникам. Не сразу понял, в чём причина царящего среди них возбуждения. Лишь когда все расступились, пропуская князя, увидел, как тот склонился над единственным уцелевшим яйцом. Оно вело себя странно: шевелилось, дрожало, вибрировало. То, что находилось внутри, пыталось вырваться наружу. И у него это получилось. Невольно все отшатнулись от неожиданности, когда скорлупу разорвало на клочки и разметало в стороны маленьким плотным вихрем.
— Тише, малыш, — успокоил князь, подставляя руки и обхватывая стихию. А та с шипением свернулась, меняя ипостась, и вцепилась в него миниатюрной копией своей родительницы, которую оттащили к выходу из пещеры.
— Успели! — с облегчением выдохнул кто-то рядом с Чароитом. И, взглянув на чужака, пояснил: — Вылупился бы он чуть раньше, сложно было бы князю создать стихийную связь и сделать его питомцем. Мы же специально сюда ехали, давно за этим гнездом следили, знали, что вот-вот вылупятся. А уносить яйца из гнезда нельзя, только дракониха чувствует, какие им нужны условия. Мы надеялись всех детёнышей с собой забрать. Они дорогие.