- Эй, на салинге! – крикнул Панин. – Доложите обстановку!
Между краспицами свесилась Савкина голова.
- Они сначала побродили по палубе, потом Василий Михалыч с Осипом зашли в кормовую надстройку, а Иван в носовую. С четверть часа назад вроде кто-то крикнул, и Иван промчался тоже в кормовую. Пашка как сидел в лодке, так и сидит.
- Хм, - подумал Панин. – Видать, все-таки что-то нашли.
- Хорошо! – крикнул он наверх. – Если зад отсидел, можешь спускаться!
- Не, я еще посижу, - ответил Савка.
- Ну-ну, - Панин отошел к борту, отметив, что ветер, дующий с северо-востока, потихоньку растаскивает суда. Галеон, обладающий просто гигантской парусностью по сравнению со «Скитальцем», стал уходить под ветер, и дистанция между ними уже достигла сотни метров. Панин, молча, указал Акимке на это явление и тот радостно во всю глотку проорал:
- Поднять кливер!
И «Скиталец» не спеша потащился вслед за опекаемым галеоном.
Панин немного ошибся, определяя сроки экспедиции. Князь привел шлюпку обратно примерно через час и минут через десять после Савкиного заполошного вопля, которым он перепугал всех на палубе. Грести пришлось против ветра и волны и гребцов немного забрызгало. Князь традиционно остался сухим. Ну на то он и князь.
Доклад Князя капитану был самым эффектным событием из всех какие помнил Панин, не считая «демократической революции» 1991 года. При общем молчании собравшегося народа и торжественном молчании членов экспедиции Князь небрежно и в то же время изрядно напрягаясь, выложил на крышку грузового трюма из бесформенного узла, который с трудом втащили на палубу Осип и Иван, два здоровенных слитка, вспыхнувших на солнце ярким металлическим блеском.
- Что это? – растерянно спросил Панин, уже догадываясь об ответе.
- Серебро, - буднично ответил Князь. – И знаешь, что самое интересное? Вот вовек не догадаешься…
- Погоди, погоди, - остановил его Панин. – Ты хочешь сказать, что это серебряный транспорт, и там этого серебра просто навалом?
- Ну ничего от тебя не утаить, - развел руками Князь.