— Слушай, ну если бы мне грозили реальные какие-то неприятности или было что, как говорится, предъявить по факту, то разве они не приперлись бы ломать двери со спецназом, вместо того, чтобы прислать этого нервного летеху в одном лице?
— А ты хочешь рискнуть своей задницей и проверить, есть или нет? Не беси меня, василек!
— Я думаю, что если сейчас убегу, то дам им понять, что совесть моя не чиста, и мотивирую действительно копать глубже.
— Люсь, ты совсем наивная? Ты не знаешь основной принцип наших органов “был бы человек, статья найдется”?
Я заколебалась. А что, если Лукин прав? Вот поеду я добровольно, и все, с концами. Но не поеду, и что? Автоматом зачислю себя в, как минимум, подозреваемые в чем хошь, и вынуждена буду несколько лет скитаться по заграницам. А мама, Ленка, бабуля, Алька с Никифором и Фанирсом? Ну на кой черт этому новому шефу отдела меня арестовывать? За что? Нашли какие-то мои следы на трупе Филимонова? Или следы моей крови там, где Гарпия меня избивала? Но Волхов сказал — забудь. Значило ли это, что он обо всем позаботился? Обо всем ли? Он ведь опытен в этом, должен был все предусмотреть, ведь сам, выходит, замешан в сокрытии моего участия. В любом случае, я ничего не смогу по этому эпизоду рассказать, даже будь такое желание. А если станут требовать, то тут мне и конец.
Но вот странная штука, при мыслях о тех событиях нигде тревога во мне даже не шевельнулась. А еще что мне предъявить-то? Но при этом и полного спокойствия не было. Хотя это и понятно, пришли за тобой из доблестных наших органов, какое тут спокойствие. У нашего народа страх перед властью уже на генетическом уровне несколько поколений подряд. А ведь лучше, когда уважают, чем боятся, но тут уж что имеем.
— Данила, не поеду — не узнаю. Может, там вообще чистая формальность.
— Звони своему копу! — велел ведьмак, и сам принялся набирать номер.
— Слушай, не думаю, что теперь это …
— Звони, сказал! — рявкнул он.
Я взяла у него гаджет, но только для того, чтобы дважды услышать, что абонент находится вне зоны.
Сообщения оставлять не стала. Потому что… ну мало ли. Слова — это то, что уже могут использовать против тебя, тем более зафиксированные техникой. А откуда мне знать, попадет ли мое сообщение прямиком к Волхову или кому-то еще. И если моя совесть типа чиста, то чего тогда кинулась ему названивать и сообщать, что пришли в отдел забирать?