Объявление на Доске объявлений Морского вокзала:
Вниманию господ пассажиров! С 1 октября рейсы регулярных лодий от порта Мариинск до портов Александровск и Новотроицк будут осуществляться в 900 и в 930, соответственно. Отправление лайнера Мариинск – Гавана –Амстердам – Ставангер – Архангельск переносится на вторник на 800.
Капитан порта М. Зайцев.
Из «Летописи…» графини Арины Паниной
{Море. Я и предположить не могла, что оно такое. Тетки, кстати, боялись, а я могла часами простаивать у фальшборта. Жалко, что он такой высокий. Но наибольший восторг у меня вызывали моменты, когда Панин ставил перед штурвалом маленькую скамеечку и водружал меня на нее. Сам он становился сзади и клал свои руки поверх моих на рукоятки штурвала. Вот это было нечто. И мы вместе упоенно орали:
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
Когда на нас напали пираты, меня сунули в каюту прежде чем я успела сориентироваться. Надо признать, что у Панина реакция была гораздо лучше моей, что нисколько не обидно, тем более, что и остальные тоже подкачали. И весь бой я просидела внутри, ничего не видя и слыша только грохот нашей «артиллерии», вопли команд да редкий стук стрел в корпус. Когда шхуну стало зверски валять с борта на борт, я поняла, что мы в открытом море. Бабы тут же тихо заголосили, а на палубе заорали, что убили Панина. Я обмерла, тело перестало слушаться, а в голове пролетали обрывки мыслей: «Как же так? Его же нельзя убить. Это же Панин… Кого-то другого…». Тут на палубе раздался страшный крик Алёнки. Бабы моментально затихли, а я рванулась к трапу, расталкивая попадавшихся по дороге. Но пока я пробилась наверх и выбралась на палубу, Панина уже унесли в кормовую каюту, где в дверях стоял угрюмый Савка. Возле фок-мачты палуба была залита кровью. Я попыталась поймать взгляд Клима, Князя или Федота, но мужики хмуро прятали глаза, разворачивая «Скитальца» обратно в залив. Я без сил опустилась на палубу возле фальшборта и закрыла лицо руками. С грохотом рушился мой новый мир. Уже второй раз за мою маленькую и теперь уже никчемную жизнь.
В чувство меня привел ужасный визг-вой-крик. Человек не мог издавать такие звуки. Я огляделась. Над планширем мелькнула женская фигура с летящими по ветру распущенными волосами. В руке ее блеснула длинная Панинская шпага. Меня словно подбросило. Я метнулась к противоположному борту, где сгрудились все мужики. Рядом со шхуной стояла здоровенная лодка, кабы не больше самого «Скитальца». Внутри было полно народа и тел. И среди всего этого металась Алёнка. Она была воистину страшна. Я не берусь описывать ее облик и звуки ею издаваемые, но кровь реально стыла в жилах.