- А как оно, место в смысле, вообще? – Костя неопределенно покрутил пальцами.
Сашка заверил, что место конечно, не юная девушка, но и до старой карги ей далеко. Костя решился.
- Сам пойду, - сказал он.
- Самоотверженно, - оценил Сашка.
В это время пришла старшая из девчачьей палатки и заявила, что их ставят в две смены на баклажанную икру, но она уже переговорила с томатным соком и со складом готовой продукции.
- А у вас как?
Услышав про перспективы, она сказала «ой» и тут же предложила предоставить в общее пользование повара, при условии наличия печки, посуды и помощника. Ее заверили, что все это будет и девочка отбыла в самом радужном настроении. Сашка потер ладони – важнейший элемент быта потихоньку налаживался.
На следующий день с утра уже не группа студентов, а бригада грузчиков отправилась получать фронт работ. Для начала их отвезли на близкую Ахтубу, где на берегу была смонтирована немецкая установка по переработке свежих помидор в пульпу, из которой впоследствии на заводе получали томатный сок и пасту. Рядом к берегу был пришвартован понтон, груженый ящиками с помидорами.
- Вот, - сказал начальник транспортного цеха, которому теперь подчинялась бригада, показывая на понтон, и отбыл.
Бригада вздохнула, съела по помидорине, сожалея, что нет соли, и приступила. Через полчаса немецкая техника была затарена, и Костя объявил перекур. Так и пошло – полчаса работы, пятнадцать минут перекур. Вода в Ахтубе была теплой хоть и мутной. Но купание все равно освежало и периоды работы немного сократились. А к концу рабочего дня кончился и сорокатонный понтон.
Прибывший на место по окончанию рабочего дня начальник, увидев результаты, заявил, что при таком темпе работ скоро основному контингенту будет нечего делать, а это расслабляет. И на следующий день бригада была переброшена на разгрузку приходящих из колхозов автомашин. Здесь никто на их производительность не жаловался. Шоферы наоборот торопили. Непривычная для большинства работа, конечно, выматывала, но впереди маячил первый обед, приготовленный из самостоятельно добытых продуктов, и это настраивало на сугубо оптимистический лад.
Когда остальной лагерный контингент уныло потащился на обед в столовую, он с завистью поглядывал на девчонок, расставлявших на импровизированном столе алюминиевые миски, закупленные вместе с кастрюлями и сковородками в центральном «Смешторге» (ну это все думали, что закупленные, а Сашка думал несколько иначе и решил таким же образом прикупить еще и таз для мытья посуды). Наконец помощник повара притащил кастрюлю с огненным борщом, ингредиенты которого, кроме капусты и картошки, честно отработанных Костей, были позаимствованы на заводе. Вместо говядины была пущена в ход тушенка, нереализованные с зимы остатки которой, были обнаружены на складе готовой продукции. На второе был запеченный лещ (вернее, лещи, потому что их было несколько). Рыбу предоставил Сашка, умолчавший об источнике.