Пожилая женщина вдруг широко улыбнулась, из-за чего её лицо ещё больше избороздили морщины.
– Тамрико! – высунувшись в окно и посмотрев вверх, позвала кого-то старушка. – Это ты тряпками в людей бросаешь? Опять окна моешь, что ли? До дыр протрёшь стёкла.
– Добрый день, тётушка Софико! – послышался уже знакомый Араю голос с четвёртого этажа. – Да вырвалась эта «котейка» и случайно упала на прохожего... Ой, а вы ещё не ушли?
– Да разве можно такого джигита отпускать? Ты что, Тамрико? Где твои глаза?
– Неужели Софико дождалась своего горячего парня? – спросил кто-то со стороны другого подъезда. – Вот Вано не слышит, а то задал бы ей жару.
– Почему не слышу? Всё я слышу, – произнёс старческий мужской голос из глубины квартиры первого этажа, из-за спины улыбающейся очень пожилой женщины. – Только ведь я её никому не отдам, ни грузину, ни чёрту лысому.
Из многих окон послышался смех. Арай обвёл взглядом дом и удивился: на него отовсюду смотрели мужчины и женщины преклонного возраста. По-доброму смотрели, словно давно ждали, соскучились или просто хотели поприветствовать. При этом на одном из балконов пристроилась старушка с биноклем в руках, медленно переводившая оптический прибор с одного соседа на другого. Она тоже была в тёплой вязаной кофте и даже в шапке.
"Странный дом и жители у него такие же. Будто из другого мира: всем есть дело друг до друга. А имена-то какие! Может, здесь грузинское землячество? Только сильно престарелое какое-то".
Он покивал всем, кого увидел, оставил голубую тряпочку на заборе и собрался уже уходить, как его окликнули с первого этажа:
– Не серчай на нас, мил человек. Какие у нас тут развлечения? Одно старичьё осталось. Редкий человек по двору проходит. Вот мы и обрадовались, что погалдеть немного можно. А тряпку я отнесу Тамрико, не переживай.
– А почему она сама не может её забрать? Может, мне подняться? Вам, наверное, нелегко на четвёртый этаж пешком, – просто для поддержания разговора произнёс Арай, не из любопытства.
– Это уж тебя не касается, – вдруг, как отрезала, строго сказала тётушка Софико и, закрывая окно, закончила разговор. – Ступай себе, куда шёл, мил человек.
Пожав плечами, не понимая резкой перемены настроения необычной собеседницы, он направился к арке, через которую вышел к проезжей части. И словно очутился в своём ежедневном мире с суетой людей, не обращавших внимания ни на что вокруг себя. Медленно пройдя к продуктовому магазину «Сталевар», решил купить чего-нибудь к чаю, но остановился перед входными дверями. Арай озирался, будто впервые находился в этом месте. Шум обычной городской улицы ощущался слишком явственно, словно лез под кожу, зудел в ушах, отвлекая от чего-то важного. Кто-то осторожно дотронулся до его локтя и чуть подвинул в сторону, намекая, что зазевавшийся мужчина мешает людям, спешившим за покупками в выходной субботний день.