– Ты должна расстаться с Джастином, – говорит ведьма.
– Откуда вы знаете, как зовут моего жениха? – искренне удивляюсь я.
– Я всё знаю, милая, – отвечают мне.
Собравшись с духом, уточняю:
– Если я расстанусь с Джастином, болезнь уйдёт и папа выздоровеет?
– Этого было бы достаточно, если бы ты пришла ко мне раньше. Но теперь ты должна пообещать, что до конца дней своих не сделаешь счастливым ни одного мужчину.
Я не верю своим ушам. Зачем ведьме это? Какой ещё дар? Она ошибается! Я, конечно, люблю Джастина, но обычной, ровной любовью, так, как любят тысячи других девушек. Ничего сверхъестественного в моём чувстве нет. Вот голос – это совсем другое. Без лишней скромности говоря, это настоящий дар небес, моя гордость, моя «сверхспособность».
– Это хорошая цена за жизнь твоего отца, – продолжает ведьма. – Сделка вступит в силу, как только ты вернёшь Джастину кольцо.
Огонёк мигает раз-другой, погружая всё вокруг в холодную беспроглядную тьму, и озаряется прозрачным голубоватым сиянием.
Прости, Джастин. Больно, но не так, как могло быть. Не так, как ожидала, наверное. И это обстоятельство ещё сильнее убеждает меня в том, что моя любовь – никакой не дар, а проклятие.
– Хорошо, – шепчу я, – если это поможет отцу, я согласна.
– У тебя очень доброе сердце, – голос смягчается, – твоей жертвы мне хватит с лихвой. Я сделаю скидку. Небольшую.
– Да?
– Мне достаточно одной жизни, милая.
– Простите?..
– В этой жизни ты не должна быть счастливой с мужчиной. Ни с Джастином, ни с другим. В следующей же вольна делать всё, что твоей душе угодно.
Я невольно усмехаюсь. Ведьма жестоко подшутила надо мной, учитывая то, что обычные люди, в отличие от двуликих, имеют только одну жизнь, а я была самым что ни на есть обыкновенным человеком.
Из тьмы по другую сторону стола выныривают морщинистые старческие руки и вынимают пробку из пузырька с прозрачной лиловой жидкостью внутри.
– Протяни ладонь, – велит ведьма, – ту, на которой кольцо.
Я слушаюсь. Рука заметно дрожит. Дыхание с хрипом вырывается из пересохших губ. Воздух в комнате густеет настолько, что становится практически невозможно дышать.
В руке ведьмы появляется остро отточенный кинжал, и не успеваю я охнуть, как раскрытую ладонь прочерчивает царапина. Капелька алой крови падает прямо в пузырёк, затем другая, третья… Жидкость в нём бурлит и играет разными оттенками от густо-фиолетового до нежно-розового, из широкого горлышка вырывается облачко пара.