- Вот не стали бы есть сейчас, то тяжести и не было бы. А теперь Вам стоит поголодать до завтра. Без питья, на сухую.
- Да как же ж так можно, милая? Кто же голодом морит пациёнтов? Ох-ох-ох… - застонала женщина. Я почувствовала, что скоро она побежит на меня жаловаться. Благо, что я работала сейчас под началом Костаса, и все эти жалобщики проходили мимо меня.
- Если не поголодаете, то помрёте скоро, - выложила я свой последний аргумент. – Вам же докторус говорил об этом.
Губы у женщины горестно сжались, и она замолчала. Помирать ей не хотелось.
- Так я же всего лишь раз, - она тяжело вздохнула.
- Конечно, от одного раза ничего не будет, пани Солхейм, но, если регулярно нарушать наши предписания по диете, какой-нибудь из этих «один раз» станет для Вас последним. Мы должны понимать, что наше время и настои не тратятся попусту, пани.
Немного нотаций никому не навредит!
Затем я перешла к стражу.
- Ну, как Ваши дела, пан Кетов? Замечательно! – я осмотрела рану, сняв влажную повязку. Стража привезли ночью, с раной в боку. Видимо, кто-то из разбойников нанёс её ему. – Так, сейчас поменяем повязку, и будете лежать дальше, пан. Рана уже почти затянулась.
- Благодарю Вас, пани Бербридж, - мужчина потянулся к моей руке, пытаясь её поймать.
- Что Вы, что Вы, пан Кетов! Руки ещё грязные. Я не успела помыть, - отдёрнула я ладонь.
- Эх, где мои годы? А то непременно женился бы на Вас, пани Бербридж!
- А что на это скажет Ваша супруга, пан Кетов?
Страж откинулся назад на кровати и улыбнулся:
- Жаль, что я уже женат, очень жаль!
Следующим моим пациентом был семнадцатилетний парень, оболтус оболтусом. Он устроил дома пожар, обгорев от подбородка до пупка, а теперь с любопытством смотрел на нас из-под края одеяла. Когда его привезли к нам в лекарню, то он успел подкинуть мышь в сумку дежурной травнице, перепутать пилюли в палате, разлить зелье, которым я смазывала рану пану Кетову, экспериментальное, созданное моим другом, Костасом, высунуться из окна второго этажа и чуть не выпасть из него.
- Давайте, показывайте ожог, - сказала я ему, и юноша начал распутываться из кокона одеяла. Вскоре я осматривала почти зажившую кожу. – Ещё день-другой, и Вы пойдёте на поправку, пан Войтич. Надеюсь, больше не будете баловаться с огненными артефактами.