– Мерзавец! – Гаргалий «громыхнул» так, что каменный настил замка зашатался, и я рухнул на колени, словно и взаправду преданный и покорный раб. – Если бы не Закон Равновесия, я убил бы тебя прямо здесь! Немыслимо отправлять такое мерзкое отродье ни в Ларай, ни в Иенну! Но, к великому сожалению, законы писаны не для того, чтобы их нарушать. И мы – Боги Равновесия, в отличие от тебя, смертный, сегодня должны блюсти их, как никогда! Верно, брат мой?
После падения, ауреки сильнее натянули железные цепи, и мне уже не удалось подняться. Тело приняло неудобную позу, склонившись чуть вперед, будто я изобразил покорный поклон истинного раба.
– Ты абсолютно прав! – незамедлительно ответил Эдуан. – Запомни, Аргаст! Тот, кто приходит на гору Халгас, по своей или чужой воле, никогда не возвращается по обратному пути. У тебя есть два выбора: цветущая страна у одинокого озера, или же бесконечный огонь!
– Вы все невозможно правы, о Великие и Могучие Боги Равновесия! – раздалось где-то справа.
Цепи не давали возможности разглядеть нового собеседника, но примечательно было то, что он оказался женщиной.
– Ты забываешься, дочь моя!
Я не сразу приметил, что рядом с двумя тронами Эдуана и Гаргалия, располагался и третье место, где восседала Балла́ди. Еще одна Богиня, входившая в правящий Совет, создавала нечетное количество членов суда, которое, несомненно, понадобится, если вдруг мнения разделятся. На фоне братьев Богов ее трон меркнул, хотя и оставался в пределах Равновесия.
Богиня поднялась в полный рост и остановила выскочку, несмотря на то, что заговорившая с Эдуаном и Гаргалием была ее дочерью.
Баллади носила ярко-синий наряд. По краям подола спускалась белоснежная бахрома в тон цвета волосам Эдуана. Ее волос я практически не видел. Голова Богини была покрыта странной накидкой, закрывающей часть лица, и по обеим сторонам, в районе ушей, расположились длинные пушистые перья неизвестной породы птицы.
В руках Баллади держала увесистый свиток, и пару пергаментов висели у нее на поясном ремне, демонстрируя участникам процесса законность данного «представления».
– Утихомирь свою дочь! – вмешался Бог Мира.
– С твоего Высокого позволения, Великий и Могучий Эдуан, я сама в силах ответить за слова, поступки и деяния! Совершеннолетия я достигла уже очень давно, а потому прошу слова Совета Богов!