— Готовлю вам завтрак, сэр. Королевский, гретанский: с пряным пориджем, жаренным в сахаре беконом, яйцами по-бычьи, рыбными колбасками в кардамоне и гороховым киселём.
— Потрудитесь объяснить, почему вы делаете это в таком виде! — и всё же инспектор сорвался.
Вакса оглядел себя и будто сам только что увидел, что стоит перед Крексоном в одном фартуке. Но его реакция была менее эмоциональной, чем следовало бы в подобной ситуации. Возможно, потому что на Жозе, помимо фартука, по-прежнему был надет его счастливый берет.
— Дело в том, что от моей одежды сильно пахнет морем, тюремной камерой и непосредственно мной, а во время приготовления традиционного гретанского завтрака, очень важно чувствовать запахи на каждом этапе готовки, если не хочешь, чтобы едока потом пронесло. Я бы очень не хотел инспектор, чтобы наши с вами отношения осложнились таким обстоятельством. Переодеться во что-то более подобающее у меня не было возможности, ведь все мои вещи остались на «Эдо», а на кухне из одежды был только фартук. Если бы я предполагал, что кто-то сюда войдёт, то не позволил бы себе такой рискованный манёвр.
Крексон растерялся. Раньше он слышал о королевском гретанском завтраке, но считал его чем-то вроде анекдота. Сейчас на кухне пахло не просто вкусно, а божественно аппетитно, и трудно было представить, что где-то, в этой богеме ароматов притаился дуэт горохового киселя и рыбных колбасок с кардамоном. Инспектор слышал, что королева Грегория, восседавшая последний двадцать лет на троне Великогретании, была эксцентричной особой, поэтому предполагал, что слухи о её вкусовых предпочтениях если не выдумка, то очередная странность. Быть может, чтобы приготовить еду для гурманов и в самом деле нужно разоблачиться до самого основания, но к деликатесам, сотворённым в таком виде, Томас был не готов.
— Я буду только кофе, Вакса. Оденьтесь. Жду вас в гостиной. И не готовьте больше в таком виде, прошу, в доме дамы, — и Крексон, сам удивлённый своей мягкости, вышел из кухни.
— Но я же закрылся на замок, — кинул оправдания в спину инспектору Жозе, но они срикошетили от хлопнувшей двери.
Когда Крексон вошёл в гостиную, мисс Холлс стояла у стеллажа с книгами. В руке у Ширли был какой-то невзрачный томик, раскрытый на самой середине. Женщина увлечённо водила по строчкам пальцем, едва шевеля губами. Настенные часы размеренно тикали, иногда соревнуясь в создаваемом шуме с пламенем, трещавшим углями в камине. Миссис Хапсон куда-то испарилась, забрав с собой претензии и лёгкий запах травяного дыма, от которого у инспектора щекотало в носу. Ширли почувствовала, что её уединение в комнате нарушено, подняла голову и очаровательно улыбнулась.