«Папа» и «братец» наперебой рассказывали, что в родном мире я умерла, но для некоторых избранных существует возможность прожить новую жизнь уже здесь, заняв место безвременно почившего местного. Я заторможенно слушала, что тут есть магия, а в Исагоне полно таких же попаданцев — и все мы, дескать, очень ценны. Даже если волшебного дара не имеется, то мои земляки становятся учеными, врачами, инженерами и прочими специалистами, которым городская управа щедро платит за их труды и знания. Слушать-то я слушала и как будто слишком легко поверила в происходящее, но не отрывала взгляда от своей шеи.
И, когда они наконец-то умолкли, поинтересовалась:
— Как умерла ваша дочь?
— Ты и есть моя дочь, роднуля моя бесценная! — заверещал «папаша». — Боги так распорядились!
Не то чтобы я хорошо в этом разбиралась, но их радость служила последним доказательством. И я решилась задать этот вопрос:
— Вы ее задушили, что ли? Чтобы появилась я?
Мужчины бегло переглянулись, но старший быстро собрался и начал заверять:
— Что ты такое говоришь? Упала она с крыши, шею свернула, а на лекарей денег у нас нет! Вот и отлетел ее дух, чтобы прилетел твой! Это благословение богов!
Ну да, объяснение, конечно, великолепное. Если родная дочь умерла на глазах семьи, то родственники сейчас с ума от горя сходили бы, а не ликовали. Да и синяк проступал вполне себе специфический. Боже, куда я попала? Что это за адский Исагон, где подобное происходит? Чем мне не нравился родной мир? Беру все свои слова обратно! Лучше уж жить в театре среди приличных людей, чем рядом с такой нечистью!
К счастью, им было выгодно побыстрее отвести меня в управление, поэтому необразованные идиоты вообще не обращали внимания на мое нежелание с ними общаться. Я туда тоже рвалась — раз там мои сородичи, то общий язык с ними я найду быстрее.
Мы шли из какой-то деревеньки в столицу целый час — благо, весенний денек выдался не слишком жарким. Обувь на моих ногах хлюпала и постоянно пыталась избавиться от едва державшейся подошвы, я старалась не зацикливаться на дискомфорте, а собирать детали. Воздух-то здесь какой чистый — будто даже сладковатый. Необычные деревья и кусты — похожие на наши, но какие-то немного другие. Вокруг дороги раскинулись поля, еще без растительности, но уже распаханные.