— Госпожа, господин Ингольф вернулся. Начинать готовить ужин?
— Да… — отрешенно ответила я.
Эрна приготовила мне наряд на вечер. Чтобы как-то отвлечься и не мешать служанкам готовить, я уединилась в личных покоях и села за прядильный станок. В углу комнаты лежала целая гора стриженой бараньей шерсти. Прядение входило в обязанности хозяйки, как и вязание с вышиванием.
Наматывая клубки, я все пыталась вспомнить, как выглядит мой супруг, но не могла вспомнить. Живот свело от мыслей о том, как он разозлится на меня, когда узнает, что я ходила в Кедровую бухту.
Когда за дверьми послышались ржание коней и мужской смех, Эрна вошла в покои.
— Госпожа, почему вы господина не встречаете?
— Переживаю, что разозлится из-за того, что со мной случилось, — покусывала я губы.
— Ну не с самого же порога, миленькая! Господин сперва делами займется. Давайте, надевайте вашу косынку, и пойдем встретим господина как полагается.
Я тяжело вздохнула и посмотрела на лежавший на тумбе головной убор.
— Поможешь? — протянула я ей белое тоненькое покрывало и присела на стул.
Эрна кивнула и завязала на затылке ловким движением прозрачную косынку. Затем взяла из шкатулки височные привески — тонкие бронзовые спирали — и прикрепила их по бокам над ушами.
Манишку, расшитую прихотливым полосатым узором, я дополнила трехслойным ожерельем с увесистой янтарной подвеской. И довольно улыбнулась, посмотрев на себя в зеркало. Изящное сочетание височных украшений и косынки вмиг преобразило меня, сделав величественной княгиней.
Не знаю, кого больше трясло от волнения перед встречей с хозяином, меня или Эрну. Ведь, как динерин, она отвечала за меня головой и обязана была ни на шаг не отходить от меня. Ингольф явно с нее спросит, почему она меня отпустила.
Вскоре послышались тяжелые шаги и двери распахнулись. Весь дом застыл в ожидании. На пороге появился силуэт, и у меня в глазах слегка помутнело.
Сердечко затрепетало в груди, когда с порога высокий, широкоплечий мужчина в теплом тулупе подхватил меня как пушинку и поднял над собой.
— Ох!
Он уткнулся лицом в мой живот, вдохнул, словно нюхал ткань платья. После, когда опустил, крепко прижал до хруста костей, я едва вдохнула.
— Милослава, женушка моя, как же я соскучился! — протяжно пробормотал он, уткнулся носом в мою шею и поцеловал взасос.