Дом, как одичалый пес, медленно и тяжело махнул хвостом. «Хозяйка…»
— Да, — прошептала я, — хозяйка.
Вот теперь можно и вещи по местам раскладывать.
ГЛАВА 3. Слушай волю предка и не говори, что не слышала!
Первый день на новом месте вымотал меня так, что никакие девчачьи «приснись жених невесте» даже в голову не пришли. Хотя, девчачье или нет, а возникло не на пустом месте, есть в этом гадании древняя магия. Так говорила наша школьная ритуалистка, и кое-кто из моих одноклассниц потом убедился в этом на собственном опыте.
Но я просто рухнула на дубовую старинную кровать, которую мой привезенный с собой узкий матрас прикрыл едва наполовину, и провалилась в сон почти сразу, подумав совсем не о гадании, а о банальном «надо купить матрас по размеру и новое постельное».
А вот утром — вспомнила. Потому что сон так и стоял перед глазами.
Хотя мне точно приснился не жених. За тощего старикашку с пакостным выражением лица я не вышла бы, хоть что случись! А этот к тому же был моим предком — во сне я твердо это знала, хотя не могла бы объяснить, почему. Но ведь сны и не требуют объяснений, верно?
— Явилась! — желчно выплюнул старикашка. — Слава Сущему, наконец хоть кто-то из потомков почтил вниманием родовой дом!
— Родовую халупу? — огрызнулась я.
— Каков род, такова и халупа! — отрезал предок. — Фундамент я заложил сильный, не моя вина, что потомки… — Он не договорил, только скривился, будто нюхнул чего-то тухлого.
Мне даже стало жаль его. Немного, потому что обида оказалась сильнее.
— Нашел кого винить! Я, если хочешь знать, вообще к роду не отношусь. Технически.
— Чушь! — взвился старикашка. — Я чую твою кровь! Сильная, волшебная! Какая и должна быть! Ты — мой потомок! Блудная дщерь рода Шиненшиа...
— Блудная?! Все претензии — к бабуле, это она маму из рода вышвырнула! Я тогда и не родилась еще!
— Но ты здесссь, — почти прошипел старикан. — Ты вернулассь…
— Пришлось, — буркнула я. Отчего-то стало не по себе. Я вдруг заметила, что предок, пока мы говорили, будто распрямился и прибавил в росте, да и на лицо стал посимпатичнее. Все еще старик, но уже не сморчок.
— Слушай, — он вдруг оказался рядом со мной, вплотную, и мне пришлось задрать голову, как маленькой девочке, чтобы смотреть ему в лицо. — Слушай меня, дщерь. Что твоей бабке в голову стукнуло, уже не важно. Ты пришла, ты здесь. Я, Аварсан Шиненшиа, признаю тебя! Этот дом твой, сделай его таким, каким я хотел видеть. Великим. Сильным. Родовым гнездом, а не жалкой халупой! Ты сможешь.