— На карачках что ли?
— А ты можешь на роликах? — ехидно плюнул ядом начальник. — Ползи, а то я тебя прямо тут ...
— Уволите?
— Убью, — прошипел Фима. И вот знаете, я ему сразу поверила. — И порчу костюма на тебя повешу. И порчу наведу. Прокляну.
Пффф, напугал. Да я давно проклята. Еще при рождении, кажется.
— Да ладно тебе. Я костюм зашью, делов то. А мистер Большая шишка поди еще не прибыл. Ему эти наши танцы до одного места. Ща приедет к концу вакханалии, вручит работникам вазы памятные, и даже и не узнает про небольшой инцидентик. А этот бедолага... — кивнула я на контуженого мной красавчика, — отойдет. Ну Фимоз Сролович. Ну...
— Дура, это Громов. Сам Громов, — взвыл мой, теперь уже точно, бывший начальник. Даже на Фимоза внимания не обратил. Боже, какая я дура. Дурила, просто. Мама то уж оторвется. Прямо представляю “Ты такая бездарная, что даже не смогла косолапым по сцене поскакать. Жопа как чемодан, а ума, что у рыбки”. Так она и скажет, точно говорю. Я даже медведя на велосипеде не смогла изобразить. Бездарность я, права мамуля. О, черт... Я встала на карачки и бодро поползла к сцене.
— Папочка, папа, ну папочка... — я наконец увидела обладательницу звонкого голоска. Крошечная девочка, одетая в принцессное платье, тяжелые ботинки похожие на мотоциклетные и кожаный авиа шлем из-под которого мелким бесом вились кучеряшки, трясла поверженного Биг-босса, и показывала пальчиком в мою сторону. Прав Сролыч, хана нам. Я от чего-то сразу поняла, что эта девочка страшнее торнадо. — Пап, ты понял да? Понял, что я хочу в подарок? Ты обещал, все что угодно. Если я буду послушной и не стану творить хулиганства. Заметь, сегодня не я виновата. Если бы я стол взорвала, было бы эпичнее, ты же знаешь. Так что?
— Хорошо, дочь. Дай мне только немного прийти в себя, — простонал чертов БигБосс. Ох, и голос у него. Такой голос.
Я активнее заработала конечностями в направлении закулисья, чувствуя рваным медвежьим задом тяжелый взгляд хозяина игрушечного королевства.