— Не перегибай, — прорычал он. — Ты, похоже, совсем берега потеряла. Думаешь, если встала на колени и приоткрыла рот, то я начну раскрывать тебе секреты академии?!
— Нет. Думаю, ты начнёшь их раскрывать, когда я решу, что пора, — промурлыкала я, приоткрыв губы и проведя языком по головке, едва ее касаясь. Легкое движение — как удар плёткой. — А пока ты только... почти получаешь удовольствие. Почти.
— Твоя работа — сосать. Не задавать вопросы, — зарычал он, сжав подлокотники кресла до хруста. — Моя личная шлюха, вот кто ты. Игра, игрушка. Хоть и единственная игрушка. Молчи и делай своё дело.
Я медленно облизала губы.
— Хм… а если игрушка сломается? — сказала я, прикасаясь подушечками пальцев к его головке, чуть дразня, чуть провоцируя, не позволяя ему расслабиться. — Или... решит, что хочет большего?
Он рванулся было вперёд, но я резко отстранилась.
— Не так быстро, ректор, — пропела я. — Ты ведь даже не сказал, что произошло с тем студентом. Или мне нужно ещё немного... позлить тебя?
Его зрачки сузились. Челюсть была сжата. Казалось, он готов либо наброситься на меня, либо кончить от злости и возбуждения.
— Я тебе сейчас язык вырву, если не заткнёшься, — выдохнул он сквозь зубы.
— Ммм, а ты попробуй, — усмехнулась я и, не отводя взгляда, склонилась ближе. Касаясь языком, чуть влажно, чуть невинно — ровно настолько, чтобы снова довести его до той самой черты. — Как же тогда твой член будет жить без этого языка, а?
Он выгнулся. Его рука дёрнулась к моим волосам — но не сжала. Он знал: если дёрнет — я уйду. И тогда он не получит ничего.
— Ты... чёртова ведьма, — прошипел он. — Я тебя растерзаю, когда всё это закончится.
— О, я на это и рассчитываю, — хихикнула я, ведя ладонью вверх-вниз, поддерживая его возбуждение, но всё ещё не давая ему разрядки. — Но пока не закончится… давай поговорим. Расскажи мне, Лоренц. Кто он был? И почему мёртвый студент оказался на моей парте?
Он стиснул зубы. Я чувствовала, как дрожит каждая мышца его бедер, как он близок... и как я держу контроль.
— Говори, — прошептала я, проведя языком по его яичку. — Иначе я просто уйду. Сосать, как ты сказал, мне никто не приказывал. И не прикажет.
Он взревел. Настоящий зверь. Но в этом рёве было отчаяние.
Я замерла. Смотрела в его глаза. Он понял, что я не шучу.