Я бегу так быстро, как только могу. Бегу к дому Ильи Якушина. Если бы только Вадим вернулся! Если бы только вернулся… Он бы что-то придумал, он не дал бы меня увезти, спрятал, укрыл. Он бы точно не отпустил меня.
Но… Вадима нет. А есть не слишком довольный моим появлением Илья. Я ему не нравлюсь. Я это чувствую. Он терпит меня лишь из-за Вадима.
– Моего отца переводят в Ленинград! – выпаливаю я. – Меня заставляют тоже ехать.
– Скатертью дорога, – не разделяет моих бурных эмоций Якушин.
– Илья, передай Вадику записку. Пожалуйста.
– Хорошо, – кивает он, кажется, немного смягчаясь, завидев кипучие слезы в моих глазах. Впускает меня в дом, находит тетрадный лист и шариковую ручку.
Я торопливо пишу, слезы капают на бумагу, мешают писать. Как могу, излагаю все, что произошло. Клянусь в своей любви и обещаю написать сразу, как окажусь в Ленинграде, сообщу адрес и вуз, куда перевели меня предки.
– Илья, я буду писать на твой адрес, – отдаю ему свернутую квадратом записку. – Предупреди Вадима.
– Ладно, – вздыхает он.
Я верю, что он все передаст и предупредит. Как бы я ему ни не нравилась, Вадим ему лучший друг.
***
В поезде сразу укладываюсь спать. Родителей не удостаиваю ни единым словом. Только Вовке отвечаю на глупые детские вопросы.
В Ленинграде я уже бывала. Один раз нас возили в экскурсионный тур с классом, другой – просто приезжала с родителями. Мы тогда гуляли по городу без всякого гида и жили в гостинице в номере с видом на Невский проспект. Нынешняя квартира тоже с видом на проспект. Я ускользаю сразу, как только в дом начинают заносить наши вещи. Нахожу ближайшее почтовое отделение. Моих карманных денег хватает на аренду абонентской ячейки. Я не могу доверять переписку с Вадимом тому железному ящику, что висит в подъезде нашего нового дома. Мама точно будет бдить и перехватывать почту. Выпрашиваю у сотрудницы почтового отделения бумагу и сообщаю Вадику, как можно со мной связаться.
Несколько дней бесцельно слоняюсь по городу, не замечаю непогоды и кадрящих меня парней. В институт иду без энтузиазма. В первые же две недели учебы однокурсники приклеивают мне ярлык высокомерной стервы и воображалы. Это, конечно, не так. Просто мне плохо без Вадима. Настолько, что я не хочу ни с кем общаться, держусь угрюмо и в стороне. От Вадика нет вестей. И больше того, что он меня бросил, я боюсь того, что с ним могло что-либо случиться. С другой стороны, случись что-то с Вадимом, мне ведь напишет об этом Илья? Ведь напишет? Пока все мои письма остаются без ответа, и я терроризирую немолодую тетку за стойкой оператора на предмет того, как долго может идти письмо. Сама я пишу Вадиму раз в три дня, подробно описываю все, что происходит в моей жизни.