Никакой мамочки у Мирославы не было, как и папочки. В Малиновке она появилась в возрасте пяти-шести лет. Нашли её весенней порой в лесу недалеко от деревни, без чувств, но живую. Отнесли к знахарю. Власий выходил девочку и попытался пристроить в семью, однако никто не пожелал приютить найдёныша. Боялись, что приведёт она с собой беду да нужду. Тот год как на грех выдался засушливым, неурожайным, голодным. Своих бы детей прокормить.
Потому осталась Мирослава у Власия. Спуску он ей не давал. Был строг и требователен. Однако девчонка чувствовала истинное к себе отношение: любил её Власий и по-своему жалел. Росла она весёлой, бойкой, на выдумки хитрой, среди сверстников верховодила. Вот только о прошлом своём ничего не помнила, даже имени не ведала. Власий дал ей новое и записал в метрику своей внучкой.
От прошлого у Миры остался странный нательный несмываемый рисунок. На внутренней стороне левой щиколотки бледно-голубой краской был изображён похожий на кувшинку цветок, в лепестках которого прятались острые шипы…
– Ты обозналась, – улыбнулся незнакомец. Волосы его потускнели до человеческого рыжего, зрачки округлились.
Мирослава тряхнула головой. Что за чудеса-чудесатые?
Мужчина протянул руку, предлагая помощь. Девушка отказалась, на ноги сама вскочила.
Незваный гость был выше на целую голову. Одет просто, по-дорожному, но, судя по качеству ткани, шелковистой и плотной, по аккуратным стежкам, по неброской изящной отделке, наряд его был дюже дорогим. Как и обувь – сапоги до колена из тонкой, на совесть выделанной кожи.
– Ну же, красавица, не томи. Подай напиться.
Едва не выронив из ослабевших пальцев ведро, Мира медленно повернулась лицом к колодцу, чувствуя, как холодок, несмотря на жару, покалывает лопатки. Стыд опалил щёки, когда осознала, насколько непотребно выглядит в мужских глазах. Попыталась оправить рубаху одной рукой, пока другой крутила ворот, не удержала, и поднявшееся до середины полное ведро ухнуло обратно во тьму.
– Давай помогу, – сжалился желтоглазый.
Мира отошла на несколько шагов, привела себя в порядок, подождала, пока дракон (ну не могла она обознаться) напьётся, наполнит ведро по новой…
– Спасибо. Дальше я сама.
К чужой помощи Мира была непривычна. Власий названую внучку не баловал. Воду она таскала, огород полола, брёвна на дрова пилила, зимой снег со двора счищала, а минувшим летом с дедом вдвоём крышу перекрыли. И не смотри, что была Мирослава полной противоположностью статных крупных деревенских жительниц: росту среднего, но из-за худобы казалась и того меньше. Запястья – тонкие, ступни, ладошки – маленькие, кожа бледная, благо хоть под солнцем темнеет быстро да ровно. Волосы, в детстве совсем белобрысые, со временем приобрели серебристо-пепельный оттенок.