– Каков он? – наклонилась над плетнём красавица.
Не любила Мира, когда лгут, а тут сама не удержалась – дала волю воображению да всё переиначила:
– Больной на голову. Бает, что император драконов. Невесту себе ищет.
– Император? В нашей-то глухомани? – хихикнула Любава. – А на лицо?
– Косой. Страшненький.
– А телом?
– Тощий. Невесть, в чём душа держится.
– У-у-у… – разочарованно протянула Любава. – Хотела на вечёрку его позвать. Да вижу, ловить тут нечего. Жаль. Сама приходи.
Мирослава знала, что приглашают её из одной только вежливости, и потому лишь плечами в ответ пожала.
– Кто это? – ахнула собеседница.
Мира проследила направление её взгляда и досадливо поморщилась: на крыльце стоял дракон, безмолвно опровергая данное ему описание. Чего в избе не сиделось?
– Тощий, говоришь? – сквозь обольстительную улыбку прошипела Любава.
– А разве толстый? – не сдавалась сказочница.
Роен действительно был скорее жилист, чем мускулист. В сравнении с деревенскими крепышами, он выглядел, как стальной клинок против деревянной дубинки. Слишком разные виды оружия, чтобы использовать их друг против друга, но в умелых руках оба смертельно опасные. Вот только мечом владеют благородные, а дубинкой машут люди попроще.
Дочь старосты приосанилась, от чего пышный бюст стал казаться ещё внушительнее, а шнуровка на горловине натянулась, обнажив белую кожу и тень от ложбинки между грудями. Рядом с Любавой Мирослава почувствовала себя угловатой девочкой-подростком, хотя обычно была довольна своими формами. Да, скромные, зато не мешают и обвиснут нескоро.
Между тем Любава присмотрелась к одеянию Роена, сообразила, что к чему, и томным голосом промурлыкала:
– Доброго вечера, господин. Какими судьбами в наши края завернули? А коль завернули, не желаете ли осмотреться? Места у нас живописные – могу показать. Меня Любавой зовут. Дочь старосты я.
Мира восхищённо присвистнула, чем немного смутила и рассердила хваткую девицу. Насупила она тёмные брови да глазами карими сверкнула: мол, иди отсюда, без тебя столкуемся.
– И тебе доброго здравия, красавица, – не менее велеречиво ответил рыжий. – Рад нашей встрече. Я – Радим. Покажи, коль не шутишь.
Последние слова прозвучали двусмысленно, но бойкую Любаву ничуть не смутили.
Проводив парочку взглядом, пока та не скрылась за косогором, Мирослава побежала в дом поговорить с дедом Власом без посторонних ушей и хвостов.