Но ведь я и в самом деле не подавала повода! Сидела, как полагается, у себя в комнате, писала свои лабораторные, летала в университет на установочную сессию, общалась с подругами. Поначалу Патрик видел меня только за завтраком и иногда за обедом, потому что ужинали они, как правило, в ресторане. А на моё предложение переехать в общежитие или снять отдельную квартиру-студию мама с Патриком в один голос твердили, мол, мы одна семья, никуда они меня не отпустят и что вообще соседи скажут. Ну и, честно говоря, до недавнего времени я, привыкшая к комфорту и вкусной стряпне домашнего повара, и сама не особо стремилась жить отдельно. А вчера маме захотелось прошвырнуться с подругами по магазинам и она оставила своего мужа дома. И вот результат…
Хлынул дождь, заливая потоками воды замызганные стёкла. И как по сигналу из глаз ручьями полились слёзы. Колени подкосились, и я сползла по стенке вниз. Почему мама верит не мне, а какому-то Патрику? Никогда не думала, что один из её мужей способен нас рассорить! И дело вовсе не в наследстве, а в доверии. И отца было жаль. Да, я даже не знаю, как он выглядел, поскольку не видела его с тех пор, как родители развелись, а случилось это семнадцать лет назад, когда мне ещё и двух лет не исполнилось, но каждый год в праздник зимнего солнцестояния он присылал мне открытку. Неужели его в самом деле уже нет в живых? А ведь я так хотела познакомиться с ним, ехала к нему в Суинфорд…
Раздался резкий гудок клаксона – должно быть, время истекло и автобус отправлялся дальше, но я не могла заставить себя открыть дверь и выйти наружу. Слёзы текли и текли, и я ничего не могла с ними поделать.
Не знаю, сколько я так просидела, обнимая колени и рыдая навзрыд, но тут дверь резко распахнулась и перед заплаканными очами предстала респектабельная старушка с саквояжем в руке.
– Это приличное место, – строго сказала она, – нечего тут без дела сидеть. Прошу освободить помещение. Немедленно!
– Да, конечно, извините, – пробормотала я, поднимаясь на одеревеневшие ноги.
Она кричала что-то обидное мне в спину, но мне было всё равно. На площадке стоял автобус, отправлявшийся явно не в Суинфорд – мой был красным, а этот синий. И я просто брела по лужам, подставляя лицо хлёстким струям дождя, и думала о том, какая я жалкая и несчастная.