Секунда, секунда, еще секунда… Знаю, он подходит к главной
двери, поворачивает ключ в дверном замке… Он заходит в дом…
— Анетта? — вопросительно кричит он своим властным басом.
Знаю, что он поднимается на второй этаж, даже если ковровое
покрытие и заглушает стук его шагов. Ступенька, еще ступенька…
Скоро он будет здесь. Не хочу его видеть. Боюсь, что он стал для
меня чужим, и я увижу перед собой незнакомого человека. Еще больше
боюсь, что он все такой же близкий, и он воспользуется этим, чтобы
причинить мне еще больше боли.
Разве можно еще больше?
Раздается стук в дверь, но так — для приличия, потому что ответа
он все равно никогда не дожидается. Это ведь его дом.
Муж появляется на пороге с огромным букетом кроваво-красных роз.
Все такой же высокий, широкоплечий, темноволосый, с непроницаемым
блеском в его черных дьявольских глазах. Одет с иголочки. И все так
же уверен в себе. Незнакомец? Нет, это все еще он. Просто я узнала
его получше.
— Анетта, я пришел, — заявил он так, как будто просто вернулся с
работы.
— Да как… Как ты посмел явиться сюда после того, как изменил мне
с моей лучшей подругой и исчез на две недели!
Я пытаюсь сдерживаться, но слезы предательски подступают к
глазам. Нет, я не хочу, чтобы видел мои слезы. Но сам его вид
причиняет мне боль. Я представляю его с Марианной, как он ласкал ее
тело вот этими же руками, которыми держит букет...
— Я еще раз повторяю, для меня это ничего не значило, Анетта. Я
люблю только тебя.
Поверить не могу. Моя первая любовь, любовь всей моей жизни,
мужчина моей мечты плюнул мне в душу, растоптал меня в грязи и
продолжает это делать!
— Убирайся!
— Почему ты так категорична? — с наигранным недоумением
удивляется он. — Не делай из мухи слона.
— Из мухи слона?! Рустам… Ты пропал из моей жизни на две недели
и ни слова не сказал! Ты был с ней! Я не верю, что тебе нужно это
объяснять! Ты запер меня здесь! Ты сказал им… Ты... Как ты мог так
поступить со мной?!
Стоило только начать, и слезы снова хлынули из моих глаз густым
потоком. Я думала, что все выплакала за последние четырнадцать
ночей. В глубине души мне хочется, чтобы он знал, как мне больно,
но словами такое не выразить. И от этого еще больнее. Он даже не
знает, что я беременна.
Как всегда невозмутим и равнодушен. Как будто ему нет никакого
дела. Как будто я для него не существую.