Баронет перехватил мой взгляд и
довольно осклабился. Я ответил презрительной усмешкой и
отвернулся.
После официальной части всех
присутствующих пригласили в соседний зал к накрытым для фуршета
столам. У широких двустворчатых дверей установили столик со свежими
газетами, посвященными, конечно же, прошедшей гонке. Я не стал
интересоваться: прессу читать я предпочитаю в спокойной обстановке.
Например, дома, за вечерним чаем. Клейст же ухватил свежий номер
«Ведомостей», пробежал глазами заголовки, и буквально вскипел, что
тот паровой котел.
- Николай Генрихович, что вас так
взволновало? – поинтересовался я.
- Вот, смотрите сами, - сунул он мне
пачку листов.
На сероватой рыхлой бумаге под нашими
фото крупными буквами было оттиснуто: «Герои или злодеи? Кто стоит
за аварией мобиля товарищества «Скорость».
Я пробежал статью по диагонали. Некий
неизвестный автор, не обвиняя впрямую, подводил читателя к мысли,
что авария подстроена нами ради выигрыша в гонке. Чушь несусветная,
аргументов никаких, одни голословные декларации. Но ведь обыватели
поверят! Как говорил – или еще скажет - доктор Геббельс, чем
чудовищней ложь, тем скорее в нее поверят. Потом, конечно, ложечки
найдутся, а осадок останется: то ли он украл, то ли у него украли.
И ведь наверняка таких статеек тиснуто множество, и в самых разных
газетах. И тот, кто эти статейки писал и размещал, наверняка в
курсе самого факта засады. А поскольку в моем кругу эта информация
имеется только у троих – меня, Клейста и Боголюбова, то найти
автора – это означает, практически, найти как стрелка, так и того,
кто приказал стрелять. Впрочем, это разговор на вечер, для
Боголюбова.
После такого мне резко стало не до
фуршета. Клейст и вовсе почти что выбежал из зала. Как бы чего не
сотворил сгоряча. Потом будет сложнее доказывать свою
непричастность. Но просто так пройти мимо улыбающейся физиономии
Вернезьева я не смог.
- Радуетесь, баронет?
- Конечно, господин Стриженов.
Поражение соперника – всегда радость.
- Этот пасквиль, - я кивнул в сторону
столика с газетами, - ваших рук дело? Можете не отвечать,
догадаться нетрудно. Но – мелко. Сперва нагадить себе в карман, а
после обвинять в этом других – мелко.
- Что вы имеете в виду?
Вернезьев талантливо изобразил
оскорбленную невинность.
- Как что? Разве не вы пытались
испортить мой мобиль, задержать меня всеми силами в Скопине? Не
делайте такое лицо, мне доказательства не нужны, достаточно того,
что я это знаю. Вы пытались меня задержать, а потом, когда не
удалось, посадили в засаду стрелка. Только вот в итоге подстрелили
собственный мобиль и угробили собственного механика. Ваше счастье,
что Анастасия Платоновна не очень сильно пострадала, а то бы ее
отец уже вышиб вам мозги из служебного револьвера.